Молодой князь, слушая этот печальный рассказ, приложил платок к влажным глазам, стараясь скрыть слезы.
– Он герой, и умер смертью героя! – воскликнул он наконец. – Сын его, Мушег, должен гордиться таким отцом. А я… чем мне гордиться? Вечный позор покрыл мою голову. Мой отец ради должности спарапета, которую занимал его брат, стал презренным орудием в руках убийцы брата и теперь во главе персидских войск идет на Армению, чтобы залить ее кровью… Горе мне, горе! Чем искуплю я этот позор?
Первые лучи солнца, падая на пурпурные занавеси, залили комнату алым светом. Молодой человек с неудовольствием заметил, что день уже настал. Он обратился к гонцу:
– Спасибо тебе, Сурен, твоей службы я не забуду. Теперь, пока в замке все спят, поспеши скрыться. Когда понадобишься, я тебя позову.
Сурен поклонился до самой земли.
– Ты, конечно, отправишься домой? – спросил его князь.
– Нет, господин, я поклялся не видеть ни жены, ни детей, пока…
Он не докончил своих слов, но князь догадался, что он хотел сказать. Доблестный и храбрый воин уже пять лет не был на своей родине. Целых пять лет служил он в Персии в армянской коннице10 и участвовал во многих походах против кушанов11. Теперь он вернулся на родину; его родное местечко Хорни было недалеко от замка Вогакан, но он решил не возвращаться домой, так как был поглощен делом, которое было ближе его сердцу, чем жена, сын и друг.
– В таком случае скажи, где найти тебя?
– В Аштишатском монастыре, – ответил гонец. – Меня там не узнали и приняли за чужестранца. Коня своего я оставил там же.
Молодой человек поднялся с дивана и, запахнув широкий халат, направился в опочивальню. Сурен последовал за ним. Самвел подошел к своему ложу и откинул лежавший перед ложем ковер. Затем он нажал на полу едва заметную пружину, доска быстро поднялась и открыла квадратное отверстие.
– Тебе, я думаю, знаком этот ход? – обратился он к Сурену.
– Еще бы, господин, – ответил тот многозначительно. – Эта комната была опочивальней вашего покойного дяди, спарапета. Я был тогда еще безусым юношей и подметал в этой комнате пол.
Все детство Сурена прошло в этом замке. Будучи крестьянином Мамиконянов, он был взят в замок как способный и исполнительный мальчик. Когда же он достаточно освоился, то стал исполнять должность постельничего.
Князь взял огниво, кремень и трут, ударил огнивом. Посыпались искры, и трут начал тлеть. Князь зажег об него серную спичку, а от нее клубок навощенных ниток и подал его Сурену, говоря:
– Ну, теперь ступай.
Сурен еще раз молча поклонился и, по привычке перекрестившись, стал спускаться в отверстие, которое было так узко, что человек с трудом мог пролезть в него. Князь опустил доску и снова накрыл ее ковром.
Под полом замка было много подземных