– Потому-то их и прозвали «скорпионовым отродьем», – ответил смеясь Месроп.
Месроп был владельцем местечка Хацик, где он родился. С жителями города Одз он вел давнишнюю тяжбу о спорных земельных межах. Одзунцы считались людьми змеиного нрава. Хацикцев же прозвали «скорпионовым отродьем», то есть язвительными, ядовитыми, зловредными. Княгине хотелось своим намеком уязвить молодого «скорпионца» за его ядовитый язык. Одзунцы пользовались ее особым покровительством и находились под ее непосредственным попечением.
После этой незначительной шутки, не показавшейся княгине особенно приятной, разговор снова перешел на предстоявший отъезд Самвела. Поводом послужило замеченное княгиней мрачное настроение сына. Она встала с дивана, подошла к сыну и, перебирая его густые кудри, спросила:
– Что с тобой, мой милый? Ты что-то после обеда загрустил…
– Ничего… – ответил Самвел, поднимая голову, – это часто бывает со мной… Особенно после шумного веселья… За столом я выпил лишнее…
Княгине бросилось в глаза бледное лицо сына. Она встревожилась.
– На тебе лица нет, Самвел, – сказала она с дрожью в голосе. – Ты, должно быть, болен. Глаза твои блестят, точно в лихорадочном жару… На тебя страшно глядеть…
– Я же говорю, что со мной так бывает, – повторил сын, вставая с места.
Задумчиво пройдясь несколько раз по залу, он остановился возле Месропа. Тот продолжал рассматривать древнюю посуду. Княгиня вернулась на прежнее место…
– У молодых людей часто бывают такие минуты, – заметил Саак. – Может быть, он вспомнил о чем-нибудь? Быть может, о невесте…
Княгиня сердито воскликнула:
– Прошу тебя, Саак, не напоминай об этом. Я ненавижу всех князей Рштуни и всю область Рштуник…
Саак не ожидал такого ответа. Слова матери не только острием вонзились в сердце Самвела, но обидели даже Саака, который пожалел, что по недомыслию завел об этом речь.
– Почему? Рштуник – прекрасная страна. И отчего ты ненавидишь Рштуниев, этих доблестных князей, княгиня? – холодно спросил он.
– Не знаю почему, – ответила княгиня с прежним возмущением. – Но я знаю, что дочь этих грубых, диких, кровожадных горцев не может быть женой моего сына… Я – Арцруни и выбрала из нашего рода достойную невесту для Самвела… Он это знает. Мы уже сто раз говорили об этом.
Выслушав мать, Самвел подошел к ней и с некоторой усмешкой сказал:
– Да, да: не сто, а тысячу раз ты говорила об этом, но, кажется, не забыла и мои ответы.
– А если отец тебе предложит, Самвел, то же самое? – сказала мать как бы в упрек за его упорство, – я думаю, ты не посмеешь противиться воле отца?
– Воля отца мне пока еще неизвестна, – очень хладнокровно ответил Самвел.
– Но зато она известна мне! – сердитым тоном сказала княгиня.
Саак, заметив, что его невинная шутка послужила поводом к неуместному спору между матерью и сыном, поспешил вмешаться.
– Оставим