– Ты покидаешь нас, – не открывая глаз и не меняя позы огласил приговор Верховный, – ты отправляешься на поверхность, ибо там твой удел. Ты принял людскую карму вместе с их человеческим чувством. Там ты умрёшь и вернёшься сюда влачить своё жалкое существование вместе с теми грешниками, коих теперь боготворишь. Для меня тебя больше нет. Прочь.
Страшнее и безжалостнее наказания нельзя было придумать для любого из Царства Тьмы, а уж для одного из Высших Демонов… оно было по сути ликвидацией сущности, стиранием из матрицы, пропаданием в Ничто. Вилиал как подкошенный упал на колени и склонился перед Верховным.
– Я служил тебе верой и правдой сотни веков. Я наполнил Ад миллионами душ, дающих огонь Преисподней. Я противостоял Армии Света в тысячах сражений, отстаивая твоё право и твою власть. Я безмерно каюсь пред тобой в постыдной человеческой любви, коей замарал свою веру и покорность Истинному Богу. Молю лишь об одном – дай мне возможность искупить свою вину. Не будет никогда и никого у тебя преданнее меня, мы оба знаем это. Я выполню всё, что ты прикажешь…
Молчание длилось бесконечно долго. Казалось, Вселенная успела разрушиться и возродиться заново, когда Верховный наконец медленно и глубоко вобрал ноздрями воздух и резко выдохнул его обратно.
– Да будет так, Демон. Не дай возгореться Благодатному Огню в Храме Гроба Господня перед ближайшей Пасхой. Собери души грешников, падших пред тобой, их числом должна быть чёртова дюжина. Ими ты запечатаешь вход в часовню и пещеру с Гробом, дабы не распространять Свет в Великую Субботу. Тогда я буду готов вернуть тебя в своё воинство рядовым бесом. Ступай прочь.
Глава 13. Полина
С самого начала её одолевало нехорошее предчувствие. Это задание должно было закончиться чем-то фатальным, судьбоносным, но чем? Та фотография, что ей показали, всё ещё стояла у неё в памяти. И вроде ничего особенного… Хмурый, худощавый, высокого роста мужчина с проникновенным взглядом. Подёрнутые проседью виски, тёмные волосы, слегка впалые карие глаза… Что-то было в его взгляде. То, что заставляло сжиматься и замирать всё внутри. Посмотрев в его глаза первый раз, она быстро отвела свой взор, переключившись на другие черты лица. Это не было каким-то дежа-вю, она осознавала, что видела это лицо впервые, но… волна непреодолимых предчувствий стала подступать к её сознанию.
Странно это было: Полина совершенно не помнила свои первые годы в Поднебесье, они были скрыты пеленой, о которой старшие ангелы отзывались неохотно и уклончиво. Всё сводилось к тому, что память девушки пострадала