Эту возвышенность разрезает еще одна долина. По одну сторону ее находилось в то время кирпичное производство, состоящее из трех обжиговых печей и нескольких сараев-навесов для просушки кирпича-сырца.
Садов в селе было очень мало, вся земля занималась огородными культурами. Дома разные, но подавляющее их число – это небольшие хаты с глиняными полами и соломенными крышами. Домов с деревянными полами и железной кровлей было очень мало. В них жили более зажиточные семьи.
В семье моего деда, в отличие от других, были газеты и даже журналы «Нива» с приложениями. В качестве приложений, помимо книг с художественными произведениями, высылались и репродукции таких картин, как переход Суворова через Альпы, горящая Москва во время наполеоновского нашествия и т. п. Все книги были в превосходных переплетах, а картины – на плотной бумаге, с матерчатой подкладкой. В таком виде они долго сохранялись.
К деду крестьяне обращались не только за медицинской помощью, но часто за советом. Несмотря на то, что дед жил в селе и имел весьма скромное образование (хотя в дореволюционное время окончить медицинское училище и получить звание фельдшера было уже немало), но по характеру он представлял собой полную противоположность своим братьям. Он был до некоторой степени одаренным человеком, склонным предаваться размышлениям, чтению книг.
Я не знаю, как к религии относился мой пра-дед Захар, вероятно, был верующим, но мой дед в Бога не верил. Как я знаю от папы, если в детстве мой дед часто взывал к Богу, особенно тогда, когда, по его понятиям, несправедливо его наказывали, то позже, будучи уже взрослым, он все реже и реже общался с Богом. Мой дед сначала стыдился своего отступничества от Бога, а потом вообще перестал молиться.
Правда, дед любил Иисуса Христа, но не как святого, а как личность.
Однако к религии он испытывал враждебность и даже получал удовольствие от своей неприязни.
Несмотря на свой преклонный возраст, моя бабушка сохранила живость и умение слушать собеседника. Хотя она была из крестьянской семьи, но не была крестьянкой в полном смысле слова, так же, как не была и городским жителем. Просто славная и добрая женщина. Бабушка была бесхитростной и здравомыслящей. Нисколько не относилась к числу тех, кто горячо верил в Бога. Она была человеком просто верующим, но отнюдь не фанатиком.
Мой отец – Тимофей – родился без особых приключений, но спустя десять дней тяжело заболела его мама, и младенца перевели на искусственное питание. Потом отец никогда не отличался крепким здоровьем, но никогда и не болел серьезно.
Наша семья по своему социальному положению того времени занимала промежуточное положение. Ее нельзя было отнести