В п. 8 указывалось, что имеется еще приложение на 22 стр.
Не успел приступить к приложению, как звонок.
– Срочно к генералу! – услышал знакомый голос адъютанта.
Положил папку в сейф и отправился к Сергею Ивановичу.
– Тебя переводят во внешнюю разведку, – сухо оповестил он. – Манюськиными заинтересовались на самом верху, – ткнул пальцем в потолок. – Да, кстати. Ты теперь генерал. Почти как я. Вот видишь, я свое слово держу. Ну, ладно, не забывай старика!
Троекратно поцеловал меня.
– По русскому обычаю, – объяснил он на всякий случай.
– Да я знаю этот обычай хорошо.
Видимо, сомнения не покидали старика Иваныча.
– Кстати, ты все же не еврей? – снова подозрительно поинтересовался он. Я уже готов был признаться, но Сергей Иванович продолжил: – Да-да, ты говорил, что нет… – задумался. – А жаль. Ей-богу, жаль!
Неожиданно он сильно подтолкнул меня в спину, и я, зацепившись за ковер, чуть не упал.
– Старый дурак! – вдруг прорвало меня.
– Что? – не понял Сергей Иванович.
– Ничего!
Я хлопнул дверью, потому что был теперь тоже генералом. Значит весь сыр-бор из-за того, что Манюськины допекли. Даже звание быстренько присвоили.
Мане
Любая работа с предполагаемым агентом начинается с присвоения ему агентурного имени, которое в профессиональной среде называется кличкой. Хотя я предпочитаю первое. Здесь надо не промахнуться. От того, насколько точно выбрано агентурное имя, – а это в определенном смысле второе рождение, – зависит и вся дальнейшая судьба агента. В этом есть необъяснимое, иррациональное, мистическое, но это так. Причем по новому имени, с одной стороны, ни в коем случае нельзя догадаться, о ком идет речь, с другой – оно должно стопроцентно выражать цель работы и предназначение будущего агента. Тут думать долго не пришлось – выбора практически не было, – и я присвоил Манюськину имя «Мане». Будущее показало безупречность такого решения. С Глобовыми было проще. Глобовы – они и есть Глобовы. И должны будут фигурировать под своей фамилией.
Манюськин хамил и на вербовку не шел. Просидев месяц в карцере, все же согласился. Но заломил невозможную цену:
– Пять тыщ в месяц. А на обед обязательно щи и котлеты!
– Пять – это каковских? – поинтересовался я.
– Ну не деревянных же! Зеленых, товарищ генерал. Самых что ни на есть зеленых. Мне семью содержать надо? Надо! И, естественно, чтоб на папиросы оставалось. – Он подмигнул и довольно захохотал. Мол, уж мы, мужики, друг друга с полуслова поймем.
– В карцер! Увести! – только и оставалось приказать мне конвою.
Отсидел еще месяц. Сергей Иванович позванивает. Наверху, мол, ненавязчиво интересуются, как дело идет. Тут, конечно, главное – выдержка. Наконец сошлись на трех в месяц плюс мясные щи и компот, но без