– Ничего подобного! Я вышла замуж за парня с обалденной задницей. Почему ты мне раньше ничего не рассказывал?
– А ты не спрашивала. Я никому не рассказываю, не люблю об этом вспоминать. Пусть я и был маленьким, но все равно прекрасно понял, что чуть не погиб. И решил, что ничего хорошего в этом нет. Меня это воспоминание мучает до сих пор, так что чем меньше я об этом говорю, тем лучше.
Большой пляжный мяч приземлился рядом, подпрыгнул и подкатился к бедру Гвен. Они одновременно подняли головы. К ним вразвалочку приближалась смуглая фигура. Потом они узнали потертые и слишком тесные шорты Спироса.
– Приветик, – сказал грек, присаживаясь рядом на корточки. – Пляж. Мяч. Я плаваю и играю. Ты плаваешь? – поинтересовался он, обращаясь к Джеффу. – Ты прис-сол поплавать и побросать мяч?
Джефф рывком сел. На пляже загорало с полдюжины других пар, почему этот придурок прилип к ним с Гвен? «Похоже, – вздохнул он про себя, – сейчас меня начнут втаптывать в грязь. Точнее, в песок».
– Нет, я не особенный любитель плавать, – ответил он вслух.
– Не плавать? Испугаться болс-сой рыба? Акулы?
– Где акулы? – Гвен тоже села. Даже сквозь черное стекло Спиросовых очков, она чувствовала на себе его шарящий взгляд.
– Брось, откуда на Средиземноморье акулы? – покачал головой Джефф.
– Его прав, – Спирос зашелся неприятным, высоким, каким-то женским смехом, без своего обычного клекота. – Нету акул. Я пос-сутил!
Оборвав смех, он в упор посмотрел на Гвен. Причем она никак не могла понять, куда именно он смотрит, – в лицо или на грудь. Треклятые очки!
– А вы, леди, поплавать со Спиросом? Поиграть в воде?
– Да что же это такое?! – Гвен сердито глянула на него исподлобья, натянула платье на еще влажный купальник, раздраженно побросала в сумку полотенца и подняла сандалии. Когда Гвен решала, что с нее хватит, это сразу становилось заметно всем.
Джефф тоже поднялся, повернулся к греку.
– Слушай, ты… – начал он.
– А! Вы уже уходить? Окей-окей, увидимся, – Спирос подхватил свой мяч, пробежал по пляжу и швырнул его в море.
Прежде чем мяч коснулся воды, Спирос подпрыгнул и изящно, словно клинок, вошел в воду. В отличие от Джеффа, плавал он действительно как рыба.
Джефф нагнал уходящую жену. Та была словно натянутая струна от гнева. Причем злилась, похоже, на себя.
– Сама не понимаю, что на меня нашло, – пожаловалась она ему.
– Да ничего на тебя не нашло, – ответил он. – Я почувствовал то же самое, что и ты.
– Он такой… такой неотвязный! Ведь знает же, что мы – муж и жена. «Кровать… одна», – передразнила Гвен. – Ну и чего тогда лезет?
– Тебе показалось, – нарочито легкомысленно отмахнулся Джефф.
– Да ну? А тебе