«Слышь, ты, шестерка очкарика», – усугубил «старый недруг» ситуацию, дав мне неприличную характеристику как помощника Сергея, который и был «очкариком», – «к бабе моей не лезь, не для тебя ягодка!»
Разозлил меня капитально, даже больше: «достал». И если злым можно на дурака не обращать внимания, то когда «достал» – положено ответить, можно и физически. Но вначале я это сделал словесно:
«Ну, ты, чебурашка,» – отплатил не менее оскорбительно для здорового амбала, – «рот закрой и перестань дышать на меня тухлятиной!» – добавил совсем запредельно, – «У тебя что, денег на зубную щетку не хватает?» Знал ведь, что сейчас мне попробуют засветить в физиономию, но по другому ответить не мог. Не ошибся:
«Ах ты гнида!» – заорал «бандюга», хватаясь левой рукой за рабочую куртку на моей груди, а правую отводя назад, чтобы размаха хватило для нокаута, – «Да я тебя сейчас без зубов оставлю, тварь паскудная!»
Теперь у меня не осталось времени на совет ограничиться словами, без этого вот махания. И хотя мужик габаритами и накаченными мускулами впечатлял, должной гибкости, быстрой реакции, поневоле приобретаемой каждым полевиком-геологом в постоянных физических упражнениях на спусках и подъемах среди скал, обрывов, осыпей в горах, я у него не заметил. Эдакий по размерам медведь, но с реакцией ленивца. Вдобавок медведь не знал, что в присутствии Чапы посторонним орать на меня нельзя. А потому получил то, чего добивался: собачуха рыкнул и вцепился ему в ногу. Мне оставалось сделать простое: левую руку, раз мордовороту хотелось за меня подержаться, я перехватил за кисть своей тоже левой и еще сильнее прижал к груди, затем резко крутанул корпусом справа налево, одновременно прикрыв свободной правой голову от летящего к ней кулака. «Бандюга» с прозвищем «Милочка» – фамилия у него такая, совсем неподходящая: Милочкин – конечно попытался врезал мне кулаком, но попал в подставленную руку, и тут же взвизгнул и замер истуканом: Чапа зубами держал его за штанину, а левая рука, которую я крепко прижимал к своей груди, теперь оказалась вытянутой и я всей массой давил на нее в области локтя на излом, грозя в любой миг по желанию сломать или вывихнуть.
«Отпусти сука!» – заорал «Милочка»; но дергаться не решался, наверно делать это было больно, – «Собаку отгони!».
«Другой раз сунешься – голову отверну! А собака яйца откусит!» – пообещал слишком «крутому», и от себя оттолкнул, оставив со слегка травмированной, в полурабочем состоянии, верхней конечностью. Ничего, перебьется. Пошагал к карьеру не оглядываясь – уверен был, что продолжить разборку противник больше не способен. Чапа