Тот самый мальчик, чьим телом я когда-то воспользовалась, чтобы изнутри узнать образ жизни аль-Муаллима, прибежал ко мне. Теперь он уже превратился в молодого человека.
– Хозяин! – воскликнул он. – Французы скоро придут за вами!
Моя жена стояла рядом со мной, спокойная и молчаливая.
– Что мне делать? – спросила я. Я задавала этот вопрос вполне серьезно, потому что перевоплотиться в щеголеватого французского офицера было бы легче всего, но тогда в один момент, за один вдох, за секунду, которая требовалась для перехода, я закончила бы для себя все, потеряла бы то, ради чего жила так долго. – Как мне поступить?
– Аль-Муаллима не должны найти в этом городе, – ответила она и впервые за шесть лет смотрела на меня, а обращалась к моему прошлому телу. – Если ты останешься, французы арестуют и расстреляют тебя. На реке есть корабли, а у тебя – деньги. Уезжай.
– Я мог бы вернуться…
– Аль-Муаллима не должны найти, – повторила она, и нотка злости прозвучала в ее голосе. – Мой муж слишком горд и ленив, чтобы сбежать.
Никогда прежде не говорила она так прямо о том, кем я была на самом деле. И хотя ее пальцы переплелись с моими, а дыхание смешивалось с моим дыханием, она видела мое тело уже в каком-то другом месте.
– А что будет с тобой?
– Бонапарт даже сейчас еще хочет показать, насколько он справедлив. По всему городу развешаны плакаты, призывающие оставить веру в Ибрагима или Магомета и поверить в того, кто правит империями и возвеличивает людей.
– Меня мало вдохновляют подобные призывы.
– Он не позволит своим солдатам убить вдову. Наши слуги, богатство и влиятельные друзья защитят меня.
– Или превратят в мишень.
– Я буду оставаться в опасности, пока здесь аль-Муаллим, – твердила она, и жилы на ее горле напряглись, когда она сдерживалась, чтобы не перейти на крик. – Если ты любишь меня так сильно, как мне кажется, то должен уехать.
– Поедем со мной.
– Только твое присутствие создает для меня здесь угрозу. Ты… кто ты есть на самом деле, подвергаешь меня опасности. И если любишь меня, не дашь причинить мне вред.
– Я смогу защитить тебя.
– Сможешь? – снова резко спросила она. – В таком случае возникнет вопрос: кто ты такой? Потому что мой муж не стал бы меня защищать. Не попытался бы, даже если бы действительно любил. А когда все закончится, возможно, ты мог бы вернуться в каком-то другом образе.
– Я – твой муж…
– А я – твоя жена, – подхватила она, – хотя прежде ни одному