– Но почему вы не прислушались к словам майора Ковалева? – спросил я. – Ведь его аргументы были весьма убедительными. Господин Манусевич-Мануйлов точно не ангел, а скорее он настоящий бес. Конечно, согласие вами было дано, деньги получены, но всегда есть возможность найти повод для отказа. Вернуть деньги не проблема.
– Признаюсь честно – сказал Холмс. – Дело не в том, что майор Ковалев не смог меня переубедить. Никто не смог бы меня сегодня переубедить в том, чтобы я отказался принять предложение поучаствовать в поимке профессора Мориарти. Ведь я теперь абсолютно уверен в том, что он жив. Вы, мой друг, не можете представить, какие чувства я сейчас испытываю. Великий шахматист, потерявший навсегда своего гениального соперника, наверно переживает невозможность вернуть то время, когда он сражался с равным по силе игроком за шахматной доской. Так и я переживал втайне от всех невозможность вновь столкнуться в битве не на жизнь, а на смерть с этим своим соперником, Наполеоном преступного мира не уступающим мне в хитроумии. Но вот произошло чудо, и мой соперник воскрес из мертвых. Я не могу отказаться от того чтобы попытаться вновь победить Мориарти.
– В любом случае вы можете полностью рассчитывать на меня – сказал я. – Но вернемся к господину майору Ковалеву. Он сказал, что доверенный человек Манусевича-Мануйлова, через которого он ведет все дела, теперь работает на его руководителя главу заграничной агентуры Департамента полиции в Париже господина Рачковского. То есть если мы не предупредим нашего клиента о том, что его человек предал его, то все наши планы станут известны его противникам. Но в тоже время предупредить его мы не можем, потому что это будет не джентльменский поступок по отношению к майору Ковалеву. Какой-то тупик.
– Не беда – сказал Холмс с лукавой усмешкой на лице. – Мы что-нибудь придумаем. Теперь мне хотелось бы рассказать вам, мой дорогой друг о том, что сообщили мне мои помощники. По их информации майор Ковалев спешно покинул Лондон и отправился на материк сегодня рано утром.
– Что же его могло заставить так быстро отправиться в обратный путь? – спросил я. – Вряд ли причиной его