К тому же, вот-вот грозилась отключиться противоперегрузочная система, а это означало – мгновенную смерть для всех членов экипажа.
Наконец, Захаров отдал приказ приготовиться к экстренному торможению и задраить скафандры. Видимо, все совсем было плохо.
Догадка Виолетты подтвердилась буквально через минуту-две. На внутреннем визоре скафандра загорелась иконка первой разгерметизации, но пока, вроде бы, вокруг все было спокойно. В наушниках шлема был слышен разговор капитана и главного инженера.
– Как я и предполагал, конструкция модульных креплений подвела. – говорил Прытников. – Не знаю, на долго ли их еще хватит…
– У нас большая утечка воздушной смеси, ты можешь что-нибудь предпринять? – спросил Захаров.
– У нас не «утечка а «утечки». Большинство удалось перекрыть, но вот…
И вдруг все вокруг исчезло. Вокруг была темнота, только мигала какая-то блестящая линия вдоль визора шлема.
– Капитан, что произошло? – спросила она, ответом ей было молчание.
До нее начало доходить, что корабль, по всей видимости, взорвался либо развалился и она теперь одна парит в огромном бесконечном пространстве космоса.
Так. Нужно успокоиться. Главное – без паники. Она глянула в правый угол визора. Пульс 120 ударов, давление зашкаливает, что делать? Мамочка, что делать?! Так, что это блестит? Так, это не блестит, это мимо постоянно пролетает их раскуроченный корабль. Да, это не он пролетает, это ее безостановочно вращает. Так, что там говорили на курсах? Сперва надо стабилизироваться в пространстве.
Она откинула крышку панели, вделанной в левое предплечье скафандра, растопырила пальцы правой руки определенным образом, как учили, из перчатки правой руки на правом пальце выдвинулся небольшой сенсорный щуп. Она нажала им на иконку управления двигателями ориентации, затем на «автостабилизация», и мельтешение стихло. Останки корабля кувыркались, отдаляясь от нее уже на очень большом расстоянии. Скоро он превратится в чуть различимую искру, а потом и вовсе исчезнет!
Она вдруг начала биться в истерике, разум помутился, и Виолетта, просто не давая себе отчета в том, что делает, сучила ногами и руками облаченными в скафандр. Наверно, она пыталась даже снять шлем, но автоматика скафандра ей это не позволила.
Потом она отключилась. Мозг девушки не выдержал, и она потеряла сознание.
* * *
Очнулась она от того, что кто-то, задрав ей веко, светил туда фонариком. Она дернулась и, вспомнив события, предшествовавшие ее отключке, отбросила чужую руку. Нет, не чужую. На нее смотрело сверху вниз лицо давешнего парнишки, с которым они напились и закончили предвзлетную гулянку в его квартире. Как же его там зазовут? Что-то связанное с машинами… Или с картами… Ах да, Кароль. Прямо как «Король» только через «а». Странное имя. Он, помнится, просил звать его просто «Кари». Но что он тут делает? Вернее сказать, что она тут делает? И где она вообще?
Она рывком села