– В чем дело? – проскрипела Розалия. – Что вы застыли, милочка? Поднимите ложку и принесите чистый прибор.
Прикусив губу до крови, я полезла под стол. Ложка лежала у самых ног Карины. Когда я потянулась, чтобы ее взять, аккуратная туфелька чуть приподнялась, и острый каблук вонзился мне в руку. Я дернулась и тут же услышала тихий шепот возле самого своего уха:
– Вякнешь – убью.
Почувствовав, что давление туфли ослабло, я выскочила из-под скатерти как ошпаренная. Карина сидела на своем месте и улыбалась с самым невинным видом. За столом никто не обратил внимания на маленький инцидент.
Прежде чем я успела выбрать между тем, чтобы вцепиться Карине в тщательно уложенную шевелюру или вылить ей на голову суп, она нежно промурлыкала, обращаясь к Игорю Владимировичу:
– Мне пришла в голову блестящая идея! – ее мурлыканье звучало с воодушевлением. – Почему бы нам не собрать корзинку всяких вкусностей и не отправиться на пикник?
– Тебе этого действительно хочется? – спросил Сальников без энтузиазма.
– О, да! Да! – Карина захлопала в ладоши, потом обвила руками его шею.
Сидящая напротив женщина поморщилась. Старуха поджала губы. Плечи девчонки, уткнувшейся носом в тарелку, подозрительно вздрагивали. По-моему, она смеялась.
– И вот еще что, дорогой, – проворковала Карина, чуть-чуть отстранившись, – Мы поедем на твоей машине.
– Почему?
– Потому что нам обязательно попадется плохая дорога, будет трясти, и я вся буду в синяках, если поеду на своей машинке. Синяки на моей коже появляются очень легко, – добавила она игриво, не смущаясь того, что за столом находится ребенок. Сальников подхватил игру:
– Ну-ка, покажи, где у тебя появляются синяки?
– После обеда. Хотя ты и так знаешь, где они появляются, – пообещала Карина – А ты что встала? – прикрикнула она на меня. – Отойди от окна. Твои чересчур пышные формы заслоняют мне вид. И вообще, отправляйся на кухню и собери нам ланч для пикника! Запомни: ничего жирного и острого!
Я подавила желание немедленно организовать здесь бои без правил, ввиду морального превосходства противника. Оставалось утешаться тем, что перевес временный.
В кухне обнаружилась горничная – цветущая упитанная девушка лет двадцати пяти, немного слишком румяная, что, впрочем, ее не портило. Она сидела за столом и прихлебывала чай из большой кружки с Микки Маусом.
– Привет! – поздоровалась она так, словно мы были знакомы уже лет сто, – меня Люся зовут.
– А я…
– Катя, я знаю. Ну, как тебе наша семейка Адамс? – спросила она со смешком.
– Я еще до конца не разобралась, – ответила я дипломатично, доставая из холодильника сыр и ветчину, чтобы сделать сэндвичи.
– Да брось. С первого взгляда все ясно, – отмахнулась девушка. – Извращенцы. У Владимировича