Но наутро, продрав глаза, стая убедилась, что их дуб одиноко высится среди лежащих вповалку деревьев, и лишь на горизонте виднеются редкие елки.
Зануда первым поднял несусветный шум, прыгая вверх-вниз по веткам, и своими воплями разбудил Вожака. Тот хекнул, хрюкнул, выпустил самку и первым делом поймал за шею проносившегося мимо паникера. Хорошенько тряхнув Зануду, Вожак испепелил его взглядом и только тогда соблаговолил посмотреть, что же произошло.
Увиденное ему не понравилось.
Стая терпеть не могла наземного передвижения, но на сей раз без него было не обойтись. До спасительных елок, вероятно, доберутся не все, кто-нибудь по дороге найдет приют в желудке саблезубого тигра, но таковы шалости естественного отбора, и не сидеть же всю жизнь на дереве, на котором нет ни яблок, ни орехов, ни бананов?
Как и положено руководителю, Вожак первым спустился на землю, подбодрил свой коллектив пламенным взглядом и призывным ворчанием (в переводе на членораздельный: «За мной, не бойсь!») – и привычно занял место в безопасной середине.
Делать нечего: усиленно принюхиваясь и шевеля ушами, стая принялась пробираться через древесные гекатомбы. Впереди двигались старые самцы, за ними – самки с детенышами, потом – нынешняя любимая самка Вожака и сам Вожак… Замыкала шествие зеленая молодежь.
Только у Вожака был геройский вид.
Всем остальным было явно не по себе, но больше всех трусил Слабак, считавшийся самым никчемным членом стаи. Он лишь чудом до сих пор не попал в зубы к хищнику, и у него единственного из взрослых самцов не было детеныша ни от одной самки. Попробовал бы он сунуться хоть к одной! Самки не жаловали его, они все поголовно были влюблены в Вожака. Да и дети от Слабака обещали быть такими же дефективными, как он сам.
Слабак прекрасно знал, что он слабак, поэтому принюхивался и шевелил ушами за троих, уверенный, что его-то первого и слопает саблезубый тигр. Хорошо Вожаку с такими кулачищами и зубами, а как дать отпор хищнику такому субтильному экземпляру, как он?
Слабак споткнулся о торчащий из земли сучок, в сердцах схватил сломанную ветку и что было силы долбанул по коварно сунувшейся под ноги помехе. Гнилой сук разлетелся в мелкие щепки, и Слабак впервые в жизни почувствовал к себе уважение – еще бы, раздолбать такую хреновину было под силу разве что Вожаку!
Возгордившийся Слабак захватил чудесную ветку с собой, хотя она все время цепляла сучьями тех, кто шел сзади, за что ему то и дело на чистейшем нечленораздельном языке обещали накостылять по шее.
Чтобы не злить своих нервных сородичей, Слабак на ходу очистил ветку от сучьев, превратив ее тем самым в палку и сделав такой удобной, узловатой и воинственной, что лапы так и чесались кого-нибудь ею огреть. Вот только ковылять