– И вправду, – с неожиданной лёгкостью согласилась моя старшая спутница. – Но попробуй ещё левую…
Послушно кивнув, я налёг всем телом на нетронутую сторону двери – и с огромным трудом, через скрежет и боль в перегруженном плече всё-таки сумел оттолкнуть её подальше в предназначенный для этого паз. После всех моих усилий створка сдвинулась едва ли на половину – но этого уже было достаточно, чтобы внутрь могли проникнуть все мы, пусть и по одному.
И… если до этого неизвестные жильцы особняка ещё могли пропустить шум нашего прибытия, то грохот открываемой двери определённо должен был переполошить весь дом!..
Впрочем, темнота, обступившая нас со всех сторон, вовсе не казалась настороженной или враждебной – скорее любопытной: она легко уступала свету тётиного фонарика, рассеивая недавние страхи и сомнения. Отсюда, изнутри, особняк уже не казался таким уж страшным – да, он нависал со всех сторон резкими углами главного зала, терялся в глубине примыкающих коридоров и растворялся в черноте у самого потолка – но даже при этом… Даже при этом я вдруг ощутил неожиданный комфорт и какое-то ленное спокойствие: к этому подталкивал относительный уют прихожей с её большим столом и парой массивных диванов, приткнувшихся по сторонам от того.
– Прошу прощения! – звучно произнесла Ямато-старшая, надеясь быть услышанной хозяевами потушенных свечей. – Простите нас за вторжение!.. И… мы не причиним вам вреда!
Ответом ей было лишь жутковатое эхо, отзвуки которого ещё долго растворялись в отдалённых уголках особняка.
Нервно пожав плечами, Ямато Мэй сделала несколько шагов вперёд – вода по-прежнему бежала с её одежды диким потоком – и, не разуваясь, взошла на приподнятый деревянный пол приёмного зала. Внимание её, судя по направлениям конуса света, было рассеяно по всему помещению – и немудрено: несмотря на то, что здание должно было быть обитаемым, всё его естество однозначно говорило об обратном. Разбухшие и повылезавшие из своих гнёзд половицы торчали, роились под ногами, прятались под истлевшими обивками диванов и как будто бы скрывались в темноте, стыдясь многочисленных гнилых пятен.
И тот комфорт, что накрыл меня тёплым одеялом после входа в здание, мгновенно растворился в этих тёмных бесформенных провалах.
– Будьте осторожны, тётя, – быстро прошептал я, полагая, что женщина случайно споткнётся об одну из этих утлых деревяшек или вовсе провалится сквозь них. – Пол какой-то…
– Я вижу! – огрызнулась Ямато-старшая, переступая с ноги на ногу в полуметре от плесневелого ковра. – Вижу! И хватит уже называть меня…
Она не договорила. Просто дёрнула руку с фонариком в сторону – так резко, что я, старавшийся разглядеть что-то в его ровном свете, вдруг резко потерял точку опоры для взгляда и не сразу смог найти её вновь. Оказалось, Мэй с напряжением