Арабески. Приключения и фантастика. Михаил Буканов

лопнет. По крайней мере ощущение было именно такое. Извините, – сказала хозяйка. Так получилось, что я забыла представиться. Обращайтесь ко мне, называя славное русское имя Татьяна, я вижу, что и самый мужественный воин не может противится силам греческого бога сна Морфея. Ваша постель накрыта, спокойной ночи, про всё остальное переговорим после отдыха. Хорошо? Столик с остатками трапезы и стоявшими рядом стульями исчез, но у одной из стен внезапно появилась тахта c ковром u мутаками в изголовье. Oна была точной копией его спального места, оставшегося в далёкой Москве! И даже плед в сине-белую клетку был совершенно знаком. Свет стал менее ярким, исчезли звуки джазовой гершвиновской музыки. Спать, спать, спать, подумалось как-то сразу, a затем майор ощутил себя лежавшим на тахте, накрылся пледом и просто упал в глубокий сон!

      Oн не стал прислонять ладонь к нарисованной на потолке. Прошёл мимо, подумав мельком, а что-то, да должно было означать это изображение. Сменив тусклый свет вечного фонарика на обычный армейский, майор увидел, впереди лежит завал, оканчивающийся на самом верху узкой щелью возможного прохода. Ручей организовал здесь водоворот и наполнил водой достаточно глубокую впадину. Вода уходила, очевидно, между камней завала. Можно ли там было поднырнуть или нельзя – узнать предстояло только после погружения в ледяную грязную воду. Велик был шанс того, что стремительное течение, там, на глубине, прижмёт ныряльщика к камням, и не хватит человеческой силы противостоять течению! Так и останешься распластанным по камням! Как говорится, ныне и присно, и во веки веков. Аминь! Bот сверху чернеющая щель представлялась более надёжным путём продвижения вперёд. Пришлось лезть вверх. Холод донимал всё больше и больше. Мокрая одежда и обувь просто напросто высасывали тепло. Развести бы костёр, обогреться, а ничего, что могло бы гореть, здесь не было. Вода, камни, глина. Откладывать на потом продвижение вперёд было нельзя. Есть уже не хотелось. Лечь бы, где-нибудь на берегу моря, под жарким солнцем и на песке лежать, лежать, лежать! Завал при ближайшем рассмотрении оказался не узкой щелью, а довольно большим лазом. Казалось, вперёд и побыстрее, а что-то настораживало. Уж больно искуственным казался проход. Сантиметр за сантиметром майор пополз вперёд, ощупывая перед собой пространство. Надеяться на зрение было невозможно. Гранитный верх в свете фонарика переливался тысячами искрящихся огоньков, поскольку свет преломлялся в вкраплениях в гранит кварца, вот выдвинутые вперёд пальцы руки замерли. Поперёк лаза была протянута тонкая леска. Совершенно не исключалось применение взрывловушки. Пришлось замереть и тщательно обследовать препятствие. Точно. Слева и справа у стен лежали гроздья осколочных гранат. Малейшее напряжение, леска натягивается, и закреплённая до этого момента чека вылетает из гранаты. Остальные рвутся от детонации первой. Вспомнились школьные стихи далёкого детства: