так как мать вышла замуж в 1948 году за Брискина Соломона Михайловича (Моисеевича). B метрике я был обзначен как его сын, что, зная таланты моей мамы, сделать было при помощи спирта не трудным делом. В Войну и после нее работал Соломон по снабжению в Центральном институте усовершенствования врачей. Имел, как говорится, доступ! Сама мама рассказывала как во время войны ходила к воинским эшелонам и меняла спирт на обмундирование и еду. Не судья я матери своей. Другие времена были. Военные времена рассматривать с точки зрения современной не берусь. Кстати, сам Соломон был далеко не трус, воевал рядовым бойцом в 25 Чапаевской дивизии, имел ранения. B начале войны был в рядах Московского ополчения! Сын его Абрам сразу после окончания школы ушел добровольцем на войну и погиб под Сталинградом! Трусы? Ну а я, коренной русак, блондин с серо-голубыми глазами, крещенный во младенчестве сестрой бабушки (с её собственных слов, и по домашнему названию «игуменья» знал я о том, что до революции была она фигурой в одном из женских монастырей России, на всю жизнь стал «пархатым». Hе важно, что Соломон был жгучий брюнет с угольно-черными глазами, а мать очень тёмная шатенка тоже с карими глазами. По метрике я был сыном еврея и русской. По законам галахи – не еврей, y наc – не русский! Cтал я жидёнком, а, по мере роста, жидом! У Соломона одно ухо было отстреляно белыми казаками в бою под Лбищенском! Kогда мы с ним шли домой к себе на второй этаж, какая-нибудь сволочь обязательно кричала «жид карнаухий»! Сволочь эту возненавидел я на всю жизнь! Но не получалось у меня горячей любви и к евреям. У Соломона была масса родственников, приличные люди: военврач, юрист, бухгалтер, кандидат медицинских наук и т. д. Но были они на мой детский взгляд неправильными, жадными. Разговоры шли о деньгах и доходах, убытках, где что достать, да кому продать… Люди были все более менее обеспеченными, а говорили «Гости это убытки!» Пока жив был Соломон, жили мы нормально. Как и положено было, в семье работал муж, жена занималась домашним хозяйством да детьми. Но летом 1950 года глава семьи умер! И это в возрасте 54 лет! Мне в наследство оставил покойный свою национальность. Хотя при получении паспорта выбрал я национальность матери, сочетание слов Брискин Михаил Соломонович, говорило само за себя! Слово «русский» в паспорте могло вызывать только смех. B жидах проходил я до 1991 года, до моего приезда в США, где, наконец-то, как все евреи, приехавшие из СССР, стал РУССКИМ. А вы говорите «евреи всё, евреи, кругом одни евреи». Неправда ваша! У нас в штатах все русские! Kак сказано у Бабеля: Русский, русский! Хоть сейчас в раввины подавай! Детство моё прошло в детских садах. А годы были суровые. Страна с трудом отходила от гибельной войны, но что могла отдавала детям! Если вам скажут, что в детсадах этих было плохо, плюньте ему в бесстыжие глаза! Врёт как писатель Приставкин, создавший эпохальное произведение «Ночевала тучка золотая». Только Лермонтова испохабил противный мерзутник (это
