Послание сверчку. Стихи и поэмы. Пётр Межурицкий. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Пётр Межурицкий
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 9785448534324
Скачать книгу
is>Стихи Петра Межурицкого известны читателю по публикациям в журналах «Континент», «Интерпоэзия», «22». «Иерусалимский журнал», «Зарубежные записки», «Южное сияние», «Крещатик» и других, на сетевых ресурсах «Топос», «45-я параллель», «Сетевая словесность», в альманахах и антологиях современной русской поэзии. «Послание сверчку» – пятая книга автора. Предыдущая книга стихов «После мюзикла» была отмечена премией имени Давида Самойлова Союза писателей Израиля. В разделах «Кесарь и мухи» и «По обе стороны» представлены стихи, написанные в 2015—2016 гг.

      В разделе «Новые гностические поэмы» собраны произведения, продолжающие публиковавшиеся ранее циклы стихов под общим названием «Гностические поэмы». Новые смыслы в поэтике Межурицкого генерируются в интертекстуальном пространстве иудео-христианской культуры от античности до наших дней, нередко рассматриваемом сквозь призму трагикомедии.

      Слово автора

      1

      Подготовив это предисловие, закончил его словами: «В русской поэтике есть два полюса: полюс Иосифа Бродского – это стихи от Бога, и полюс Александра Пушкина – это стихи от Музы».

      С этого вывода и начну.

      2

      А пока скажу вот что: приводить строки поэта в качестве аргумента в идеологическом споре неприлично.

      Например, сегодня стихи поэта могут, казалось бы, восхвалять деяния власти, а завтра, а то и сегодня же, эту самую власть, казалось бы, хулить. Никакого противоречия тут нет, как нет у поэзии задачи расточать похвалы или хулу возводить.

      Моисей Маймонид, благодаря трудам которого европейская историография получила счастливую возможность отметить, что «…не только арабы оказали влияние на западную научную мысль, но и евреи», говорит: «Тебе известно, как часто мудрецы замечают: «один стих говорит то-то, а другой – то-то» и констатируют, что налицо явное противоречие, а затем объясняют, что в рассматриваемом тексте опущено условие или что субъекты двух высказываний различны. Таково их изречение: «Соломон, мало того, что твои слова противоречат словам твоего отца, они противоречат и друг другу…».

      Воистину о стихах больших поэтов всех времен и народов иначе и не скажешь.

      3

      Но кое-что о стихах всё-таки ещё добавлю, поскольку Маймонид по своим философским воззрениям был последователем Аристотеля, который утверждал, что поэзия обладает большей научностью, чем история.

      Я эту точку зрения Аристотеля разделяю с той небольшой поправкой, что, по-моему, поэзия обладает большей научностью, чем наука, и большей религиозностью, чем религия.

      Почему?

      Так я ведь уже сказал: потому что стихи – от Бога, потому что есть Муза, потому что в начале была Свобода Слова – в конце концов.

      4

      Я это к тому, что Читатель найдёт в этой книге стихи и не найдёт ничего, кроме стихов.

      И это всё, что я Ему обещаю.

Пётр МЕЖУРИЦКИЙ

      Кесарь и мухи

      Книга первая

      Девичник

      Афродита и Афина

      пили водку из графина,

      будто обе не богини,

      но обычные княгини,

      будто мыслимое мнимо

      и всё выдержит скрижаль,

      будто жизнь проходит мимо,

      будто молодости жаль.

      Воспоминания о Сократе

      Насельник известного края,

      как все там, конечно же – псих,

      Ксенофонт говорил, что, не повторяя

      стихов, забываешь их

      и что любящий плоть не удержит фронт —

      да мало ли что говорил Ксенофонт.

      Судьба человеков

      1.

      Он появился на свет и с него исчез

      в концентрационном лагере.

      Между этими двумя событиями

      сменилось несколько исторических эпох,

      но на примере его судьбы

      они так и не смогли показать

      ни себе, ни людям,

      чем, собственно, отличаются

      одна от другой.

      Да, он пережил семерых диктаторов

      и девятерых деспотов,

      десять из которых

      были просто кровавыми,

      пятеро – кровавыми маньяками

      и лишь один относительно точечным

      отравителем.

      Понятное дело,

      что он век свободы не видал,

      ни отбывая сроки наказаний,

      будучи всегда невиновным,

      ни равно вне стен пенитенциарной системы,

      за которые