Мне не хватает отцовской открытости, решимости говорить, отстаивать, проявлять свои чувства. Это не значит, что этого нет у него внутри, но значит только то, что он всю жизнь эти эмоции в себе прятал. Кому, тем самым, мы делаем больно? С возрастом это перерастает в сентиментальность, она и есть проявление этой самой скрытности. В любую секунду эти, невыносимо-сильные, эмоции нежности, сравнимые с болью, которую мы не смогли растратить на протяжении жизни, могут вырваться бурным бесконтрольным потоком, и мы боимся этого, безумно боимся выглядеть глупо, и потому, выдерживаем дистанции, топим свою нежность и великую потребность в любви в вине, а ведь, так не хватает этого настоящего проявления себя, этих искренних чувств! Нам начинает казаться, что их и вовсе нет, что закостенелое безразличие пролегло между нами жирной чертой. Незаинтересованность жизнью друг друга режет больно, но что мы можем сделать? Мы умеем слушать только себя! Слушать, но не слышать!
«Есть три разновидности людей: те, кто видит; те, кто видит, когда им показывают; и те, кто не видит даже если им показать.» Леонардо Да Винчи.
«…безразличие на самом деле очень агрессивно, оно питается страданиями окружающих». Достоевский. «Идиот».
Да простят меня отцы всего человечества за мою прямоту, но, видимо, это качество, как-то, удалось передать мне на уровне духа, по родовому наследству, и их неоспоримая сопричастность к этому вполне очевидна, просто, они в своей жизни редко использовали то, что имели в своих задатках, а я с использую это сейчас на всю катушку.
Постыдно ли выражать такие вещи открыто, во всеуслышание? Должны ли мы стыдиться своих чувств, которые комом в горле застревают в нас, всякий раз, когда мы думаем об этом? Нет, не постыдно! Стыдиться мы должны своей слабости и трусости, не позволяющей быть искренними друг с другом, чтобы исключить из жизни всякие помехи мешающие нашему единству.
Разрозненны мы,
Как веника прутья…
И это – шаблон
Нашей жизни «счастливой»,
И сколько б ни прятали фальшь
Мы за ширмой красивой
Чутьё не обманет!
Каждый человек в жизни имеет свой мотив, позволяющий ему комфортно существовать в этом мире или иметь возможность, постоянно приближаться к этому комфорту. Достигая обустроенного быта, думается, вполне можно было бы уже и расслабиться, и отдохнуть, и обрести долгожданный внутренний покой, но нет же, нам постоянно чего-то недостаёт, постоянно хочется чего-то большего, лучшего… Решая бытовые семейные вопросы во главу угла всегда становится практичность и выгода. Все мы трясёмся за свои пожитки и мало кто за крепость союзов, которые становятся тем крепче, чем прочнее между людьми доверие. Но доверие, как и уважение, держится на столпе духовной Любви, с одной стороны, не позволяющей