Динозавр. Александр Викторович Гращенков

лкана стала с железистым привкусом, и теперь надо было бродить по окрестным болотам в поисках более приятной воды. Ну и, конечно, надоели похотливые вопли Гладкой самки, с которой он жил уже два солнцестояния. У нее всегда в период кладки яиц возрастал сексуальный аппетит. Все это было раньше: подчиняясь погодным и временным циклам, ему было то беспричинно радостно, то грустно, то томительно и тяжело (это чувство он привык разряжать во время драки с самцами соседнего стада). Однако сегодня было что-то нетрадиционное, особенное. Это ощущение обычно всегда появлялось в глубине подсознания как предчувствие надвигающегося урагана, бури в Травном море или землетрясения. Тогда, повинуясь этим непонятным, но жизненно важным позывам инстинкта, стадо неожиданно срывалось с места и меняло стойбище, перемещаясь иногда на расстояния до месяца пути.

      Чаща хвощей оборвалась. Дальше шло вытоптанное поле (здесь обычно происходили брачные бои самцов), а за ним ― крутой обрыв, с которого до горизонта простиралась низина Малого болота. Там, за горизонтом, затопленная водой низина незаметно сливалась с обмелевшей бухтой Серого океана. С поля открылись зеленоватое пространство неба, тусклое красноватое солнце и большая звезда около него. Звезда появилась недавно и светила так ярко, что ее было видно даже днем. Сегодня звезда была больше заметна, чем обычно. Ее вид очень насторожил динозавра. Он не знал, что это такое, но чувствовал, что не свое и опасное. Так было в те далекие времена, когда он только что вылупился из яйца. Тогда на дневном небе появилось несколько звезд, они стали падать на землю, пробудились вулканы и сотрясения земли, вспыхнули пожары, и леса безостановочно горели пять солнцестояний. Тогда его мама, подгоняя зазевавшихся детенышей ударами мощного хвоста, торопливо гнала их сквозь леса и горы в направлении спиной к солнцу, и продолжалось это так долго, что когда их бегство остановилось, он уже вошел в пору брачных игр. Вот и сейчас странная звезда (она появилась пять солнцестояний назад) вызвала тревогу вожака, а от него беспокойство распространилось по всему стаду, грозя вызвать паническое бегство. Они бы давно побежали сломя голову, но инстинкт подсказывал, что звезда ― это не пожар, от которого можно убежать или обойти стороной, звезда есть везде, и если она начнет падать на землю, от нее нигде не скроешься. Но сейчас динозавр не видел чужую звезду. Он смотрел на небо, и внутри него все сжималось от ужаса. Что-то должно было произойти, а может быть, уже и происходило незаметно. Когда что-то непонятное беспокоит, лучше к нему повернуться спиной. От этого опасность, конечно, не исчезнет, зато станет совсем незаметной, а это действует успокаивающе. Повинуясь этому древнему правилу, динозавр повернулся к обрыву спиной. Однако беспокойство от этого из смутного превратилось в сильную тягучую боль. Боль шла из глубины желудка и тупыми толчками пульсировала в голове. Холод пробежал по спине от хвоста до загривка. И тут динозавр услышал странные звуки. Они не были похожи на вопли страха или похоти, которые издавали сородичи, однако он понял их смысл. Звуки сказали: «Вить, усиливай поле, кажется, начался контакт».

      И тут динозавр испугался. Так он пугался только раз в жизни, еще маленьким, когда вокруг горели деревья, и страшное кольцо медленно сжималось. Тогда стадо вывел из огня Сломанный Хребет – старый самец, временно ставший вожаком. Но огонь он видел часто, а то, что происходило сейчас, было пугающе необычным. Вдруг хвощи, речка, холмы, даже далекий горизонт стали расплываться в воздухе, превратились в дым. Он стал колыхаться вроде бы от дуновения ветерка, прижиматься к земле, и сквозь туман выступили очертания совершенно невиданной пещеры с гладкими стенами. Там сидели мартышки в блестящих шкурках и смотрели в большую синюю каплю. По правилам стада, когда попадалось что-то неизвестное, его надо было рассмотреть поближе, и если можно было переварить, то его съедали, а если нет, тогда разбивали ударами хвоста. Вот и сейчас, хотя инстинкт кричал, что это опасно, динозавр засунул голову в странную пещеру. Ноздри уловили очень противный неестественный запах – так пахнут ядовитые грибы, если на них долго топтаться, – а на зубах захрустела омерзительно горькая галька. Мартышки очень испугались, забегали на задних лапах, а в передних появились какие-то диковинные сучки, из которых засверкали частые молнии. Тупые удары стали бить в морду и шею, а потом один глаз перестал видеть. Динозавр выдернул голову из пещеры. Пейзаж вокруг стал обычным, и вроде бы ничего не произошло, только с подбородка стекала кровь, глаз не видел, и в голове гудело так, будто он упал с обрыва на камни.