– Тёмный, убей эту тварь, убей пожалуйста.
Увидев мольбу в их глазах, Грэй сначала прижёг монаху язык, а затем свернул шею, точно также, как у рядом лежащей жертвы этих извергов. После чего заговорил властным голосом:
– Сейчас я всех выпущу и вы поможете мне сжечь, всю эту мразь, очистительный огонь им явно пригодится. Потом, мы похороним девочку… После этого можете уходить, но постарайтесь не оставлять следов.
Когда всё закончилось, остались только двойняшки. Вцепившись в рубашку Грэя, они ходили за ним по пятам, словно боясь, что он исчезнет. Втроём собрали, четыре увесистых мешочка с деньгами и два мешка с оружием, всё до последнего ножа. Весь конфискат погрузили на одну из лошадей, а остальных разогнали по разным направлениям. Покинули поляну молча, даже никто ни разу не оглянулся на одиноко лежащий труп монаха. Грэй всю дорогу до повозки ломал голову, что делать с двойняшками. Они были ему реальной обузой, да и в тренерской практике такого опыта у него тоже не было. Просто оставить их на произвол судьбы, Грэю мешала совесть. Ещё в той жизни он понял, что самого себя не обманешь. Уничтожив кучу народа, таким жестоким образом, его совесть даже не мяукнула, а как только начал искать оправданный и казалось бы правильный довод отмазаться от девчонок, она тут же выпустила когти. И как бы Грэй ни старался обелить свои побуждения, где-то в глубине души, коготки всё глубже вонзались в его сущность. Так борясь сам с собой, он добрался до своей повозки. Оставалась надежда, что узнав правду о нём и о том, что их будет ждать впереди, они сами откажутся от него. Решив не тянуть кота за хвост, начал толкать речь:
– Вы сейчас стоите перед выбором. Смотрите не ошибитесь, последовав за мной вы подвергните свои жизни смертельному риску.
Сняв с головы маску, он продолжил:
– Я простой человек, а не ваш страшный Тёмный. Впереди меня ждёт борьба с церковью, да пожалуй и с аристократией тоже. Находясь рядом со мной, вам придётся забыть, что вы девушки и стать воинами. Для этого придётся тренироваться наравне с мужчинами, поблажек не будет никому. Скорее всего мы погибнем, при этом нас объявят отверженными и будут проклинать во всей империи.
Тут пришлось остановиться, потому что девочки обнявшись, заревели в четыре ручья. Мешать им заниматься