Антенны какие-то… Движки… Наверное, коррекции или маневрирования. А это что еще за «впадина»? Стартовый паз?
Корабль-бот приблизился вплотную, качнулся, словно примериваясь к вогнутому «ложу». Вписался, вошел, как камешек в оправу – и все замерло, обретая окончательное положение в пространстве.
В ту же минуту трое инопланетян встали – разом, как по команде. Ухватились за коконы с землянами и понесли их.
«Добытчики» миновали шлюз корабля-матки и зашагали радиальным коридором, в покатых стенах которого зияли большие круглые люки. За ними открывались коридоры кольцевые.
По очереди переступив высокий комингс, «джедаи» шагнули в четвертый по счету проход, в два ряда заставленный прозрачными камерами.
В камере слева ворочалась зверюга, смахивавшая на хамелеона, только с «жигуль» величиной. Поведя бронированной башкой, плавно переходившей в спаренный бивень, зверюга затрясла ею, увидев инопланетян. Бледные, желто-зеленые покровы бестии покрылись коричневыми пятнами, надо полагать, от злости, а оба наружных легких надулись, растягивая кровяную сеточку на белесых пузырях.
«Мы одной крови…» – подумал Ломов с сомнением.
А напротив, в прозрачный лист чего-то прозрачного, как стекло, плющилась страхолюдная морда, сверкая многогранниками фасеток и взблескивая лезвиями роговых челюстей. Животина сидела на двух лапах, помахивая двумя парами других, сухих и когтистых. Но поражало не это – мало того, что у твари наблюдался внешний скелет, как у земного насекомого, так он еще и дырявым был. Два отверстия зияли в шее-груди, еще два в области таза, даже голова и та была дырява.
«Босха на тебя нет…»
В третьей по счету камере висел туман, и капли конденсата стекали, как будто по дверцам душевой. А внутри колыхался большой пузырь, размерами с упитанную корову. С него свисала колеблющаяся полупрозрачная бахрома, волосатые жилки-щупальца то сворачивались, касаясь дна камеры, то раскручивались снова. Еще несколько лохматых шнурков уходило от пузыря в стороны и вверх, ритмично подтягивая и снова отпуская три «воздушных шарика» – потомство, что ли, отпочковывалось? «Шарики» будто дышали, становясь дряблыми, надуваясь снова, и вяло распускали пучки белесых нитей.
Такая вот форма жизни. Наверное, обитает в плотной атмосфере…
Ломов тут же рассердился на себя: ты что, посетитель космического зоопарка?
Их с капитаном занесли в пустую камеру и безо всяких церемоний вытряхнули из коконов. Сулима шмякнулся боком и перекатился на спину.
Антон вывалился, падая на четвереньки. Пол был мягкий, пружинистый и теплый.
Прозрачная стенка-штора опустилась. Детки в клетке.
Кряхтя от натуги, Ломов подтянулся, пытаясь усадить непослушное тело. Со второй попытки ему это удалось, и Антон сразу разглядел третьего – парня в камуфляже с лычками сержанта. Типичный русак – голубоглаз, курнос, скуласт.
Вытаращив глаза, он так смотрел на Ломова, словно увидел привидение, а потом его губы растянулись