– Где конкретно?
– Например, в Жеребецком банке.
– За сто верст отсюда киселя хлебать? Не слишком ли?
– Не слишком, – прежним спокойным тоном проговорил Махно, – и не за сто верст, а всего за пятьдесят. Разницу чуешь?
– Чтобы пройти пятьдесят верст, нужны хорошие кони. А так мы и ноги собьем, и языки высунем.
– Достанем и коней.
– Где?
– Есть одно место…
Оказалось, место это – имение бывшего полицейского пристава, человека прижимистого, богатого, немало зла в свое время принесшего уезду, а сейчас затаившегося.
– Но винтовок, что есть у нас, для того, чтобы пошерстить пристава, не хватит, – сказал Махно. – Обязательно нужен пулемет.
– Где его взять? Отнять у австрияков? Не дадут.
– Зачем отнимать? Чтобы нарваться на пулю? Не надо. Пулемет мы купим. – Махно порылся в кармане штанов, достал золотую николаевскую десятку, звонко шлепнул ею о ладонь, показал всем. Небольшой желтый кругляш, прилипший к потной коже, в темноте ярко светлел, будто на него направили ламповый лучик. – У кого есть деньги?
Следом в карман полез Марченко, также вытащил золотой червонец и так же, как Махно, прихлопнул его о ладонь – звук получился роскошный. Золотые монеты мужики старались таскать с собою – это были те самые заначки, про которых ни бабы не знали, ни отцы с матерями, ни близкие друзья, – с золотом всякий мужчина, как с оружием, чувствует себя увереннее: само золото, ощущение того, что оно есть, зашито в подкладку штанов, придает человеку смелость.
– Вот, – запоздало произнес Марченко.
– Молодец! – похвалил его Махно. – Но этих денег мало. Надо скидываться еще. – Он достал из кармана еще один червонец, положил в общую кучу.
Так на собранные деньги купили пулемет, к нему – три ленты с патронами. Это было уже что-то, с этим оружием можно и на пристава нападать, и банк брать, и щекотать задницу какому-нибудь раздобревшему богатею.
– На коней и – вперед! – скомандовал Махно. – Пулемет поставим на телегу – так строчить удобно. И народ, публику нашу дорогую, тоже перевозить удобно[6].
Но коней, как и оружия, тоже не хватало. На «дело» пришлось выехать на двух телегах.
В гулкой, полной тоскливого волчьего воя ночи налетели на имение бывшего пристава. Пристав пробовал было огрызаться – сделал два выстрела из браунинга, но Махно, грозно привстав в телеге, секанул пулеметной очередью по высокому плотному забору, ограждавшему дом пристава – только щепки во все стороны полетели.
– Хватит баловаться пукалкой, пристав! – прокричал он. – Кидай сюда ключи от конюшен, иначе дом спалим.
– Если я вам отдам ключи, вы меня тем более спалите, – прохрипел из глубины дома пристав.
– Клянусь святым черным флагом – не спалим! – прокричал в ответ Махно.
Из форточки вылетела и шлепнулась на землю связка ключей.
Лошади в конюшне пристава стояли знатные