Севиль. Галина Миленина

были выходные, и, конечно, Артур не успел переоформить машину на себя. А во вторник ему сообщили, что генеральная доверенность отозвана владелицей автомобиля и машину он должен вернуть. Артур не поверил своим ушам и сначала ничего не понял. Не хотел он ничего понимать и позднее, когда позвонил Эльвире и та своим ангельским голосом ответила, что никаких денег не получала, а просто попросила его продать машину, но теперь у нее самой нашелся покупатель и она хочет забрать свою машину обратно. Он слушал и не верил. Нет, этого не может быть. Его разыграли, так не бывает. У него подкосились ноги, и он схватился за сердце. Конечно, возвращать автомобиль отказался.

      В суд, на предварительное заседание, Эльвира пришла со своим адвокатом и заявила, что она неопытная беззащитная женщина, никакого мужа армянской национальности у нее нет и никогда не было, а машину дала Артуру для продажи. Вне себя от ярости, Артур пытался доказать, что отдал Эльвире свои честно заработанные деньги в обмен на машину. Его друг Армо засвидетельствовал это. Но суду этого было недостаточно.

      – Предъявите расписку. Вы отдали свои деньги? Так почему же не взяли расписку? – резонно спросил судья.

      – Да, вот именно, предъявите, – подала голос Эльвира.

      – Скажи правду, что получила от меня деньги, – в исступлении требовал Артур, приблизившись к ней, сжимая кулаки и бешено вращая глазами.

      Когда расстояние между ними опасно сокращалось, он, глядя в ее невинные, ангельские глаза, чувствовал, что в его жилах закипает горячая армянская кровь, что готов убить её в этот момент.

      – Не получала я никаких денег! Мы договаривались, что ты займешься продажей моего авто, потому что мне, домохозяйке, это было не под силу, и ты мне обещал помочь. Конечно, я согласилась дать тебе небольшую сумму как посреднику. Но, как только я передала тебе машину, на следующий день у меня нашелся покупатель. Поэтому я решила сама продать свой автомобиль, – правдиво и искренне звучал нежный голосок маленькой хрупкой женщины.

      И Артур ясно видел, что симпатии стражей закона на ее стороне, не говоря уже о самом законе. Никто в суде ему не верил, включая его собственного адвоката. После первого слушания они вышли вдвоём из зала заседаний.

      – Клянусь матерью, – перекрестился Артур, – я отдал ей за эту машину тридцать тысяч долларов.

      – Да не верю я в ваши клятвы! – ответил тот. – На моем веку я столько их слышал, начиная от мелких аферистов, заканчивая крупными рецидивистами. Ты скажи, как можно было отдать деньги чужому человеку и не взять с него расписку? Ты предприниматель, проживший полвека, взрослый человек… Как ты мог?

      – Я сам не знаю! На меня что-то нашло! Такое безграничное доверие эта парочка у меня вызвала, что мне даже стыдно было усомниться в их честности. Да и привык я доверять людям.

      – И часто ты так попадаешь – с твоей привычкой? – спросил адвокат.

      – Не часто. Зато по крупному, как видишь. А может, у меня на роду написано по жизни терять заработанное? – фатально предположил вдруг Артур. –