– Она купила квартиру в соседнем доме. У неё дочка… маленькая такая, чернявенькая… Восемь лет.
Мать посмотрела на Ивана. Иван помотал головой. Восемь лет? Да он с высоты своих семнадцати и пятнадцатилетних-то едва замечал!
– Ну так вот… – Мать вздохнула. – Светлана Владимировна дочку растит одна… Хорошая женщина. А девочка, Кристина, милая, но очень стеснительная. Аж до диковатости… Молчунья. Мать говорит, у неё не всё благополучно со здоровьем было, может, поэтому… Можешь ты в школу её отводить?
– Что-о-о? – Иван с изумлением посмотрел на мать. Ему – ему! – сделаться нянькой какой-то мелкопузой?!
– Ты ведь знаешь, как рано нам на работу, – просительным тоном сказала мать. – А матери надо в коллективе обживаться, ей опаздывать нельзя… Ну, что тебе стоит дойти с девочкой до школы? Только до раздевалки малышей её довести, и всё! Знаешь, как трудно одной растить ребёнка!
«С чего это ты взялась ей помогать?» – хотел спросить Иван. Как вдруг понял: мать жалеет эту незнакомую женщину, потому что сама когда-то была в её ситуации. Но что скажут ребята, когда он будет плестись с сопливой девчонкой! Он-то долетает до школы в десять минут, а с этой пигалицей надо будет выходить за полчаса!
– Ма, я пас, – решительно сказал Иван. – С какой стати я буду с ней нянчиться?
Мать вздохнула. Посмотрела на сына и стала собирать со стола посуду. Зная характер Ивана, на эту тему она больше не заговаривала.
Прошёл месяц или два от начала учебного года. Как-то завхоз попросил старшеклассников, среди которых был и Иван, помочь перенести в корпус начальных классов учительский стол. И вот, когда Иван втаскивал стол в дверь учительской, его внимание привлекла толпа детей, которые стояли полукругом, спиной к Ивану, в углу коридора и хором скандировали:
– Ста-ту-я! Ста-ту-я!
Водворив стол на место, Иван подошёл и заглянул через головы шумевших.
В углу стояла девочка. Небольшого роста, худенькая, чуть не до пояса завешенная чёрными волосами. Она не возмущалась, не плакала – стояла, закрыв под волосами лицо ладонями; неподвижная и немая, как изваяние.
Контраст между поведением детей и их жертвы был таким разительным, что неожиданно для себя Иван возмутился:
– Эт-то ещё что здесь такое?!
Голоса смолкли. Дети развернулись к Ивану. Секунда – и со всех сторон посыпалось:
– А она не играет с нами!
– Да, никогда!
– Молчит всё время!
– Слова не добьёшься!
– Чего молчит? Смотрит и молчит!
– И что с того? – навис над малышнёй Иван. – Кто молчит, у того мысли умнее, ясно вам? Он их понапрасну не разбазаривает! А если ей нельзя с вами разговаривать?
Дети притихли.
– Почему нельзя? – спросил кто-то.
– Директор не разрешает ей с вами разговаривать, – придумывал на ходу Иван. – И играть тоже. Потому что она скоро будет сниматься в фильме про немых детей. Вот ей и приказано