Новым было лишь одно. Никто не знал меня, моих тревог и переживаний, сомнений и перенесенных утрат. Я могла стать какой угодно, оставаясь собой. Да, такой вот парадокс. Все, что тянуло меня ко дну, здесь стало всего лишь «тенями прошлого», с которыми мне предстояло разобраться, но среди которых мне уже не нужно было находиться каждый день. Конечно, воображение услужливо подсовывало ситуации, заставляющие невольно вздрагивать. Но я почему-то была уверена, что смогу избавиться от своих переживаний.
Уезжая, я словно приняла какое-то очень важное решение. Не могла пока его точно сформулировать. Мысли ускользали. Не находилось слов, чтобы повторять их, как мантру, или записать в дневник как девиз. Лишь неясное душевное волнение. Предвкушение, что ли. Я не ждала многого от приезда сюда и потому каждое хорошее событие принимала, как подарок судьбы. Даже не события, а внутренние изменения.
Саймон обозначил срок до декабря. Что будет потом, непонятно. Но одно я знала точно – домой уже не вернусь. Словно я ступила на дорогу перемен, с которой уже нет возможности вернуться к прошлому. Это не был нырок в неизвестность, скорее, осторожный спуск, но все же.
– Я ждала чего-то подобного еще год назад, – сказала заведующая библиотекой, когда я принесла ей заявление на увольнение, – не буду тебя отговаривать. Но давай сделаем так. Пиши отпуск за свой счет, а там поглядим. Отчислений, конечно, не будет, но, по крайней мере, стаж не прервется. Захочешь вернуться – вернешься. Не захочешь, тогда уже заберешь трудовую.
– Но как? Почему? – растерялась я.
Она встала, обогнула стол и прижала меня к себе:
– В память о твоей бабушке. Она тебя очень любила и хотела бы, чтобы ты нашла свое призвание.
Я с трудом сдержала слезы. Бабушка. Именно к ней, сюда, под знакомые своды библиотеки я прибегала, чтобы справиться со своими детскими страхами и обидами. Именно она приобщила меня к чтению. Открыла удивительный мир, в котором могут происходить захватывающие дух приключения, но при этом он останется безопасным.
Я поблагодарила начальницу за ее предусмотрительность. Это книжным героям легко все бросить и уехать. Наш пыл охлаждают суровые российские реалии. Да, Саймон обещал мне платить в два раза больше, чем я получала в библиотеке, мне не нужно будет платить за жилье, да и кормить будут. Но работа на него была неофициальной. Останься я безработной, с таким временным пробелом в стаже устроиться куда-либо будет сложно. Поэтому мои романтичные переживания мешались с прагматичными, никуда от этого не денешься.
Глава 5
Моя душа, как старый исписанный дневник, была переполнена горечью. Теперь, подобно палимпсесту,