Спасенный сначала пригубил, я вам скажу, с подозрением. Но после глоточка первого, осторожного – сделал второй уже человеческий вполне: уверенно и нормально.
И улыбнулся. И произносит едва не с видом Стивена Хокинга, сделавшего открытие века:
– Похоже, этот напиток вырабатывается из культур зерновых.
Босс:
– Так ясное ж дело: виски! Ржаной, потому как ирландский. Но ты давай не темни. Скажи, каким ты конкретно манером-то появился здесь? Не затуманивай вопрос этот!
– А я и не затуманиваю, – отвечает наш визави. – ПРОСТО я появился. Беру космический лорнет и смотрю: у вас тут красота и комфорт. И уровень опасности невысокий. Ну и – чего же еще желать захотевшему искупаться? Поэтому я просто беру космический шест и прыгаю.
Плюх – и я в этих водах! Плескаюсь в полное удовольствие. И даже обмен веществ не понадобилось особенно изменять. Настолько оказались мои параметры – цикл окисления и pH, и прочие всяческие константы функционирования моего биологического организма близки к тому, что совместимо на вашей планете с жизнью!
Итак, я радуюсь жизни… Но тут вдруг подгребают эти ваши нахалы, ломают кайф! И силой доставляют на этот борт. Впрочем, если бы они пояснили вежливо, что – просто для знакомства и для приятной беседы… да еще с этим… виски, – так я бы даже, наверное, не особо сопротивлялся!
Мы с боссом, ясное дело, офигеваем, такое слушая. Спасибо, виски смягчает несколько восприятие. Босс чуть закатил глаза и бормочет невнятно себе под нос:
– Ну как эту хрень понять? Космический – мать – лорнет?.. космический – на фиг – шест?!
– Ну да! – откликается наш офигительный собеседник. – По-моему, в нашу эпоху граждане цивилизаций цивилизованных (а на его языке не звучало, как тавтология) ШЕСТВУЮТ по планетам! То есть: их посещают посредством прыжка с шестом. И странно было б иначе: ведь это ж не море – космос! В нем расстояния-то какие? Ну не на кораблях же, действительно, от планеты к планете плавать?!
– А можешь показать этот шест?
Тут делается лицо сторонника прыжков строгим. И внутренним усилием – чувствую – хмель он согнать пытается. И заявляет решительно:
– Нет! Уважаемые мои новые друзья, нет. При всем, как это говорят у вас, уважении. Я показать вам этот шест не могу. Ни в коем случае. Ни за что! Поскольку меня тогда немедленно исключат – вышвырнут – из ордена нищих.
– А я, – продолжает он, помолчав, – просто не переживу этого! Поймите: ведь к хорошему привыкаешь быстро. Как снова я смогу начать жить по-глупому? Ну, то есть, вот на такой манер, как живете вы.
Мы даже не успели решить: нам только изумиться в очередной раз или теперь уже возмутиться. Настолько энергично развил он далее свою мысль:
– Для показухи ВЕЩЬ – брать нельзя! Вещь можно брать лишь тогда, когда ее тебе действительно НАДО, только! А вовсе не для того, чтобы кому-то показать что-либо. Тем более – доказать. Или – уж тем более – произвести