– Сам понесу.
– Тогда давай сюда клеёнку. Ты в ней похож на огромный мухомор.
Девушка рассмеялась, откинула капюшон, её волосы рассыпались по плечам.
Да нет же. Совсем не в его вкусе девочка. Женька стиснул зубы. Скажи ему нечто подобное любая из его бывших подружек, он бы, наверняка, нашёл, что ответить, а тут…
А тут они вышли к реке.
Широкая, мощная – она уверенно несла свои тихие воды куда-то вдаль, плавно исчезая за горизонтом. Над серовато-синей гладью с криками носились чайки. Их крики тонули в мягком рокоте прибоя. Птицы то устремлялись ввысь, то стремительно падали, хлопали крыльями у самой воды и вновь взмывали, сжимая в клювах серебристую рыбёшку. Небо с каждым мгновение становилось чище и светлее, заметно посветлевшие тучки над водой походили на гигантский зефир.
– Теперь легче будет. Тут дорога набитая, вдоль речки пойдём, – Софья ускорила шаг.
– Как на море, – Женька с трудом поспевал за попутчицей.
– Не знаю – не была. Поверь, это не море.
– Река? Что за река?
– Это Самородка.
– Какая большая. Не слышал о такой.
– В царские времена тут золото мыли. Тогда-то деревенька наша тут и появилась. Потом прииск опустел, а люди остались. Леса здесь богатые. Зверя много. До Петряевки пара вёрст всего и осталось. По ней наши в Урден и добираются: летом – на моторках, зимой – на санках, да на снегоходах.
– Просто благодать. Всё продумано до мелочей, – усмехнулся Женька.
Софья покачала головой.
– Чего ж ты сюда приехал, раз всё тебе не нравится? Сидел бы в своей Москве, да в монитор пялился. Эх, – она махнула рукой, – здесь же красота. Свобода. Простор.
– Угу, тепло и мухи не кусают, – Женька прихлопнул сидящего на шее комара. – Если бы не Григорич, начальник мой, ни за что бы сюда не поехал.
Некоторое время шли молча, наконец Женька не выдержал:
– Слушай. А приятель-то твой… Тот, что в райцентр ехал… в автобусе. Он тебе каким боком? В наколках весь – сиделый что ли? Ты не похожа на тех, кто с блатными якшается.
Девушка рассмеялась:
– Напугал тебя дядя Егор? Забыть его не можешь.
– Ну, знаешь…
– Не обижайся. Я ведь понимаю. Он и впрямь с виду такой страшный, а на деле… Я и сама, когда его впервые увидела, напугалась. Мне, правда, тогда девять лет было…
Женька поморщился.
– Я