Джордж эту колкость проигнорировал.
– Все было такое настоящее – только руку протяни и возьми.
Лин рассматривала неровные края кирпичей, из которых были сложены стены.
– Мало ли что выглядит во сне настоящим. А потом ты просто просыпаешься.
– Но не так же! Может быть, это про новый год? Может, сон предвещает удачу?
– А мне-то откуда знать?
– Но ты же разбираешься в снах! – воскликнул Джордж, подскакивая перед ней, как мячик. – Ты умеешь в них гулять! Ну, давай! Он же должен хоть что-нибудь значить, а?
Еще немного, и он примется умолять ее сказать, что да, значит… В это мгновение она чуть-чуть ненавидела Джорджа – за наивность, за веру в то, что приятный сон может означать что-то другое, кроме бегства от реального мира, пусть всего на одну ночь, пока не забрезжит утро. А еще – в то, что если чего-то так отчаянно хотеть, то все непременно сбудется.
– Хорошо, я тебе скажу, что значит этот сон: он значит, что ты дурак, если думаешь, будто Ли Фань на тебя хоть посмотрит, когда Том Ки вернется из Чикаго. Можешь и дальше стелиться ей под ноги – она все равно никогда тебя не выберет, Джордж. Никогда.
Он стоял перед ней, совсем неподвижно – глубокая боль на лице ясно говорила о том, как хорошо умеют ранить слова. А ведь она даже не собиралась быть жестокой – только честной.
Глаза у него стали злыми.
– Жалко мне того беднягу, который по глупости возьмет тебя в жены, Лин. Никому не понравится полная кровать мертвецов каждую ночь.
И он зашагал прочь, бросив ее в двух шагах от дома.
Лин попыталась не пустить его слова внутрь, да поздно – они уже заползли в самую душу. Вот почему нельзя было просто оставить Джорджа в покое, а? Целое мгновение она хотела позвать его назад, попросить прощения – но он ушел слишком злой и все равно бы не услышал. Ладно, завтра она извинится. А сегодня у нее в кармане деньги Ли Фань и работа. Лин медленно двинулась к дому; каждая колдобина, каждый булыжник отдавались в спине. Высоко над головой теплые желтые окошки мерцали на фасадах, составляя странные городские созвездия. Другие окна зияли темнотой: за этими окнами люди спали. Спали и видели сны в надежде, что благополучно проснутся наутро.
Она на тебя, чего доброго, сонную болезнь нашлет…
А началось все с землекопов, снимавших в складчину одну комнатушку на Мотт-стрит. Несколько дней трое парней лежали себе в кроватях и спали. Доктора их и по щекам били, и холодной водой поливали, и по пяткам лупили – ничего не помогало. Не просыпались они, и все. Зато тело у них шло пузырями и мокнущими красными пятнами, словно что-то пожирало их изнутри. Ну, а потом ребята просто умерли. Врачи только руками развели – и перепугались не на шутку. C тех пор «сонная болезнь» забрала еще пятерых в Чайнатауне, а сегодня утром дошли слухи, что она перекинулась на итальянский участок Малберри-стрит и в еврейский квартал между Орчард и Ладлоу.
Компания золотой молодежи шла под ручку, перегородив всю проезжую часть – беззаботная, хохочущая… В памяти Лин всплыла сонная