Генри изо всех сил старался не захохотать.
Все эти люди торговали мечтами в ритмах и рифмах, и Генри до ужаса хотелось стать одним из них. Нет – ему до ужаса хотелось стать первым среди них! Амбиции жгли его изнутри, как раскаленный уголь. Ох, только бы сегодня был его счастливый день! Если этот паразит, Герби Аллен, может продавать свои ужасные опусы, то почему не может он, Генри?
Коридор изрыгнул его в куда более просторный общий холл. Долговязый темноволосый парень согнулся над пишущей машинкой и даже не поднял на него глаз. Звуки паточно-липучей, но совершенно не запоминающейся любовной песенки безуспешно соперничали с клацаньем клавиш. Из них двоих Генри определенно бы выбрал машинку – она была честнее.
– Ну, что думаешь?
До Генри не сразу дошло, что обращаются вообще-то к нему, и обращается машинист, который прекратил терзать свой агрегат, откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и вперил в него испытующий взор.
– О чем? – Генри неопределенно махнул рукой в сторону комнаты, порождавшей гадостную мелодию.
Машинист утвердительно кивнул. Что ответить, Генри не знал. Что, если это тест, проверка? Что, если этот парень с теми композиторами лучшие друзья? А вдруг перед ним сам мистер Хаффстадлер инкогнито? Хотя молод он для издателя, конечно. Не слишком на самом деле старше самого Генри.
– Ну… довольно пронзительная.
Тот широко улыбнулся.
– Вот в том-то и дело с Саймоном и Паркером. Сплошной визг, и больше ничего.
Генри наконец расхохотался и протянул ему руку.
– Генри Дюбуа. Четвертый.
– Дэвид Кон. Единственный. На самом деле один из примерно миллиона. Дэвид Кон – это примерно как Джон Смит, только на еврейский манер. Тебе босс нужен?
– Точно так.
– А ты хорош?
Голос Тэты у него в голове что-то ободряюще замурлыкал, да вот только повторить эти слова он никак не мог.
– Наверное, это мы сейчас выясним.
– Тогда давай, дуй внутрь, – разрешил Дэвид Кон, тыкая пальцем в дверь со стеклянной панелью, на которой коренастыми черно-золотыми буквами было выведено «Бертрам Дж. Хаффстадлер».
– А! И не давай Поразительному Ринальдо тебя вышвырнуть.
– К-кому?
– Сам скоро увидишь, – Дэвид Кон с улыбкой отвернулся к машинке. – Удачи тебе, мистер Дюбуа Четвертый.
Мистер Хаффстадлер оказался низеньким дородным джентльменом, на щекастой физиономии которого застыло пожизненное выражение глубочайшего разочарования. Он сунул сигару в косую щель рта и бросил на Генри уничтожающий взгляд.
– Садитесь. Что привело вас сегодня в «Хаффстадлер Компани»?
– Я – ваша следующая большая сенсация.
– Ну, видите ли, сэр, я бы очень хотел предложить мои песни для публикации великому Бертраму Дж. Хаффстадлеру…
– Как и куча другого народу. C какой стати мне публиковать именно вас?
– Ну, сэр…
Генри ударился в хорошо отрепетированный монолог о своей любви к музыке