Пока же он отложил дневник в сторону и взялся за письма, которые, к счастью, были на английском. Оба корреспондента пользовались пишущими машинками. Та, на которой печатал Арнесон, стояла у него в кабинете и была изъята в качестве вещественного доказательства. Машинку мисс Крейн так и не нашли.
ЧАСТЬ I
1. Сигмунд Арнесон – Каролине Крейн, 5 июля 1923
Дорогая мисс Крейн,
вас, наверное, удивит это неожиданное письмо – хотя, может быть, вам не в новинку получать письма от поклонников, а я могу назвать себя вашим поклонником с полным правом. Я даже имел наглость наведаться по вашему адресу, который получил от наших общих знакомых, но не застал вас дома – потому решил вам написать.
Возможно, я кажусь вам старомодным ослом – и в самом деле, где это в наши дни видано, чтобы взрослый мужчина увлекался портретом! Но именно ваш портрет, написанный моим бывшим пациентом, а ныне приятелем Блэкберном, послужил причиной того, что я вам пишу.
Как вы, наверное, догадываетесь, этот портрет я увидел на персональной выставке Блэкберна, которая открылась в июне. Я вообще довольно высокого мнения о его живописи – она не слишком характерна для англичан и скорее близка к немецкому экспрессионизму. Впрочем, зачем я утомляю вас этими рассуждениями? Может быть, вы вовсе не интересуетесь живописью, и вам это скучно. Ведь, на беду, я совсем ничего о вас не знаю. Вернее, знаю только то, что говорит мне ваш портрет. Знаю, что у вас прелестные рыжие волосы и весьма необычный тип лица, напоминающий мне моих соотечественниц. Нет ли у вас скандинавских корней? Я, должно быть, чрезмерно любопытен, но меня извиняет то, что вы самой природой предназначены вызывать интерес. По портрету я сразу понял, что вы не то, чем вас считают окружающие, и тешу себя надеждой познакомиться с вами ближе.
Искренне ваш,
Сигмунд Арнесон.
2. Каролина Крейн – Сигмунду Арнесону, 8 июля 1923
Дражайший доктор Арнесон!
Ваша последняя книга учит, что мужчинам присущ логический склад мышления – в чём я, получив ваше письмо, начинаю сомневаться. Вы заверяете меня, что я не то, чем меня считают, и в то же время преследуете меня, как доступную женщину. Посмели бы вы заявиться домой без приглашения к девушке, равной вам, одного с вами круга? Вряд ли.
Вы думаете, я поверю, что вы начали изъясняться кудрявым слогом под напором внезапно нахлынувших романтических чувств? Полно, доктор Арнесон; вы не подросток. Вам сорок лет, и в вас проснулись не