явлений передавали всю глубину чувств и переживаний за родную Отчизну. Этот феномен напластования двух культур, двух верований, некий симбиоз языческой культуры и христианской, проявивший себя особенно ярко в народной среде, получил в науке название народного, или бытового, христианства. Принято считать, что бытовое христианство характерно для большинства индоевропейских культур. Стоит подчеркнуть, что определения «бытовое» или «народное» христианство неточно отражают этот культурный феномен, в первую очередь из-за того, что в них доминирующим является термин «христианство». Народное сознание простого русского человека на протяжении всего Средневековья так и не впитало в себя истинных догматов христианства и вплоть до XVIII века, а в некоторых случаях и дальше многим русским людям были ближе и понятнее старые языческие традиции и обычаи, исходя из чего при рассмотрении вопроса «бытового» христианства в книге мы будем пользоваться определением «симбиоз культур с элементами феномена подмены», которое более точно отражает слияние греко-римских культурных традиций, христианской риторики и языческих представлений, произошедшее на Руси в период Средневековья во всех сферах культуры. Данный симбиоз проявлялся не только в обрядах и восприятии религии, но и в фольклоре, а также литературе, благодаря чему многие средневековые произведения получили особую выразительность и неповторимость. Особенно это касается эпических сочинений, где оживает пространство и время, становится одухотворённой неживая природа, непременно помогающая русскому воину победить врага. Интересно, что вслед за архаикой в таких произведениях могли присутствовать библеизмы, наполненные сакральным смыслом и рассчитанные на хорошее знание Священного Писания, позволяющие автору показать значение того или иного события в контексте «всемирной» истории, возможно, даже объяснить читателю Божий замысел. Для иллюстрации сказанного приведём здесь небольшие фрагменты из текста «Задонщины», наглядно демонстрирующие соседство в рамках одного произведения элементов двух культур – языческой, выраженной посредством элементов богатырского эпоса, и греческой, проявляющей себя посредством христианской риторики. Итак, «уже ведь те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон скоро перелетели и ударили по несметным стадам гусиным и лебединым. То ведь были не соколы и не кречеты, – то обрушились русские князья на силу татарскую. И ударили копья калёные о доспехи татарские, загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом на речке Непрядве. Черна земля под копытами, костями татарскими поля усеяны, а кровью их земля залита…». Приведённый фрагмент действительно звучит поэтично, в нём отчётливо читаются отголоски русских былин о богатырях земли Русской. При помощи этих ярких образов, построенных по принципу антитезы – добра и зла, автор передаёт накал ситуации, весь ужас, всю катастрофу происходящего и одновременно значимость события для современников.
