В группе был и композитор Микаэл Таривердиев. Были еще режиссеры, операторы, актеры, но из музыкантов – мы вдвоем. Перед отъездом в Доме кино нам обстоятельно внушали, что можно делать в кишащей опасностями не очень дружественной Америке, а чего нельзя. Меня же интересовали проблемы иного характера. Потихоньку я выведывал у Таривердиева самое главное.
– Ты куришь? – спрашиваю. – Храпишь?
Он отвечает весело:
– И курю, и храплю!
– Тогда я с тобой в одном номере жить не буду! – говорю.
Рядом сидел какой-то мужчина.
– А я вот, – говорит, – не курю и не храплю!
– Очень хорошо, – обрадовался я, – будем вместе жить!
Он оказался руководителем группы. А тогда все руководители групп являлись сотрудниками КГБ. Но мой сосед оказался человеком хорошим.
В США у меня был приятель Джон Грациано, с которым я познакомился в предыдущую поездку и который приезжал потом ко мне в Москву. Он преподаватель русского и итальянского языков. По происхождению итальянец.
У своего руководителя группы я попросил разрешения сходить с Грациано в ресторан. А наша делегация должна была в это время присутствовать на каком-то приеме. Руководитель группы сказал мне:
– Возьмите своего Джона с собой, минут пятнадцать побудьте на приеме, а потом можете идти.
Мы так и сделали.
И на этом приеме Джон разговорился с какой-то негритянской семейной парой интеллигентного вида. Негр оказался… кинопродюсером и захотел послушать что-нибудь из моей музыки. Вот так придешь в какое-нибудь заведение и обязательно наткнешься на продюсера! И фамилия у него оказалась подходящая – Кэш. Что означает: наличные деньги.
Он пригласил меня на студию в Голливуде. Этих студий там – пруд пруди.
Я взял песню «Небо мое» в исполнении Валерия Ободзинского и «Бубен шамана», которую пела Алла Пугачева. Там очень интересно записан ритм, замечательно играет саксофон, гитара, вообще очень хорошие музыканты. «Небо мое» он послушал. Вижу, ему стало скучно. Я поставил вторую песню. Он включил звук на всю громкость, потом кому-то позвонил. Пришла очаровательная молодая негритянка – музыкальный редактор. Они посовещались, и мой приятель говорит мне:
– Ты знаешь, им очень понравилось, и музыка, и аранжировка, и музыканты! Они хотят заключить с тобой контракт. Для этого тебе надо прийти в понедельник.
А была пятница. В воскресенье же нам предстояло лететь к родным берегам. Кэш позвонил кому-то, а потом предложил нам встретиться в субботу и попросил, чтобы я взял с собой двух свидетелей.
И вот мы пришли заключать договор (он у меня хранится до сих пор. Я сделал копию, а то мне не верят). Подписали пять разных экземпляров – артистический контракт, права композитора и еще что-то, я в этом ничего не понимал и сейчас особо не понимаю. Со стороны продюсера – два свидетеля, с