Балка. Здесь и там. Екатерина Терешкевич

ногу, чуть не вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности: из темной дыры на неё таращились жёлтые и блестящие, как начищенные медные монеты, кошачьи глаза.

      В подвале Лидка обнаружила кое-какую мебель, покой и тишину. В то самое окошко снизу было видно только небо, и это Лидке нравилось особо.

      Она не была здесь год, и очень боялась, что обнаружит на месте своего подвала шлакоблочную девятиэтажку или ещё какую-нибудь напасть вроде ларька с водкой. Но подвал был на месте, и кошки, судя по запаху – тоже. Диван от сырости покрылся какими-то лишаями, зато стул только немного перекосился. На него Лидка и уселась, мусоля в потной ладони серебряный ключик. Что делать дальше – она не представляла. «Поверни глаза». Легко сказать – поверни. Как их вертят? Она скосила, насколько возможно, глаза к носу. Ничего не произошло, только нос почему-то зачесался. Идиотская ситуация.

      Внезапно Лидка поняла, что ситуация не просто идиотская, она безумная, абсолютно сумасшедшая. И в такой ситуации лучше всего было бы сдаться на дурку, но Лида знала от знакомого наркомана, что сейчас твориться в домах призрения, и сдаваться туда казалось безумием ещё большим.

      Её внимание привлёк маленький паучок, который двигался вдоль спинки замшелого дивана и целеустремлённо перебирал всеми восемью лапками. Куда ему надо так срочно? Что с ним будет, когда он добежит, куда хотел? Обнаружит ли он, что за краем диванной шири точно такое же дерьмо, или ему откроются неведомые и прекрасные города?

      Лидка опустила веки. Откроются ли ей чудные дали? Или всё это только сон, и она давно сошла с ума, или она и есть этот самый целеустремлённый паучок, желающий постичь тайны старого дивана с клопами? Хотя нет, клопы наверняка давно вымерзли.

      Глаза для начала Лидка представила отдельно от себя, вделанными в блестящую чёрную плёнку. Просто глаза – большие стеклисто-белые шары с радужками-инкрустациями. На ощупь глаза оказались неожиданно неприятными, осклизлой тёплой мягкостью напомнив проросшую прошлогоднюю луковицу. Повернулись они легко и…

      Лидка стояла на лестнице. Бетонной серой лестнице, отличной от той, что в подъезде, только отсутствием плевков и похабных надписей. Да, ещё подъездные лестницы обычно не висят в темноте безо всякой опоры. И на площадке чаще бывает всё-таки по четыре двери, а не одна-единственная.