языковой семьи Р. Колдуэллу, подметившему сходство её языков с семитскими и скифскими/индо-иранскими… В сущности это была игра ума, подстёгиваемая честолюбием, отлившаяся в частный пассаж в рамках небольшой статьи о сравнительной фонетике тюркских языков, которая даже по названию должна была затеряться для темы в безбрежном море филологических публикаций (Turkishe Lautgesetze), стереться бесследно, если бы в середине 1960-х годов замечательно скромный в отношении своего громадного дарования сотрудник Института Славяноведения АН СССР В.М.Иллич-Свитыч в публикациях о своём НАУЧНОМ ОТКРЫТИИ ОБЩНОСТИ – МАКРОСЕМЬИ ОСНОВНЫХ ЯЗЫКОВЫХ СЕМЕЙ СТАРОГО СВЕТА (Индоевропейской, Уральской, Алтайской, Семито-Хамитской, Картвельской, Дравидийской – современные названия, Иллич-Свитыч оперировал с другими: тюркская/исследованная часть алтайской/; финно-угорская/исследованная часть уральской/…) не отметил своего предшественника. Поразительна этическая и научная требовательность к себе как и скромность самооценок своих результатов этого человека, правнука польских революционеров и русских народовольцев – когда его научный руководитель ак. Берштам предлагал и даже настаивал выдвинуть его диссертацию по узкой научной специализации «балто-славянское языкознание» не на «кандидатскую», а на докторскую» степень по отличным результатом в сложнейшей теме «историческая акцентуация в балто-славянских языках» он решительно отказался, не видя в ней особой научной значимости, что вызвало даже определённое охлаждение в отношениях с руководителем – немалая честь, если ваши аспиранты сразу защищаются на «докторов»: он что, так невысоко ставит мои оценки? Как показала последующая судьба работы – академик оказался не «как всегда прав», а просто ПРАВ.
