Отдельно следует упомянуть древнерусские вставки в переводные греческие и южно-славянские обличительные произведения («Слово св. отца Иакова о дни святыа недели», «Слово св. Григория», «Слово св. Иоанна Златоуста» и др.). В них содержались в основном обобщенные, порой весьма расплывчатые описания языческих обрядов и верований. Так, в «Слове св. отца Иакова о дни святыа недели» из «Измарагда» 1-й редакции говорилось, что «…ленивии безумнии чают святыя неделя, оставльше дела, собираются на игрищах… овы гудуща, а овы плящуща, другыя же пустошная поющее, овы клещуща, а ины борющася, а другыя помазующе друг друга на зло…».[94] Но встречаются и более конкретные сведения, например, в «Слове св. Григория, изобретено в толцех о том, како первое погани сущее языци кланялися идолом и требы им клали», где перечислялись объекты поклонения древних славян (молния, гром, солнце, луна, реки, источники, камни, деревья, растения и пр.), а также «идолы» (Перун, Хорс, Род и рожаницы, Мокошь, Сварог и др.) и божества низшего уровня (вилы, берегини, упыри и пр.). В своеобразной свернутой «хронологии» поклонений славян, содержащейся в Слове Григория, говорится: «…и ти начаша требы класти роду и рожаницам, прежде Перуна бога их, а прежде того клали требы оупырем и берегыням».[95] В позднем списке XVI в. этого же памятника уточнялись и места совершения обрядов – под овином, в хлевах, на кладбищах (жечь огни для покойников), у воды и т. п.[96] Из «Слова Исайи пророка о поставляющих вторую трапезу роду и рожаницам», «Слова некоего христолюбца и ревнителя по правой вере» и др. известно, что остатки кутьи после «чистыя молитвы» отдавались Роду и рожаницам, тем самым смешивался христианский обряд «с идольскою трапезою».[97]
Род и рожаницы оказываются наиболее часто упоминаемыми персонажами языческого пантеона на протяжении многих столетий, вплоть до XIX в. Существовало разъяснение («О вдуновении духа в человека», XV–XVI вв.) роли Рода, посылающего якобы с неба груды, из которых рождаются дети – «то ти не Род, седя на воздусе мечет на землю груды и том ражатся дети».[98] Рожаницы назывались и в памятниках, посвященных борьбе с суевериями XVIII в., когда о других языческих богах уже не упоминалось. Однако предположение Б. А. Рыбакова о первостепенном значении Рода как творца мира остается лишь предположением.[99]
Заметки о языческих пережитках сохранились в церковно-учительной литературе, обличительных посланиях церковных иерархов, житиях святых и другой литературе. Так, в «Житие Нифонта, епископа Кипрского» было вставлено русское слово о русалиях, отразившееся в «Измарагде» 1-й и 2-й редакций (главы 23 и 33 соответственно), в ряде списков XVI в. В нем утверждалось, что приверженцы сопелей и гуслей, языческих плясаний и плесканий «чтят темного беса», «наипаче же свое имение дают бесу лукавому иже есть русалия, инии же скоморохом».[100]