–Кто там? Что надо?,-как можно более громко окликнул он пришедших.
Оказалось все довольно неожиданным: к нему пришли из штаба армии. По каким делам и для чего он не знал, однако Кильчевского приглашали на беседу. Понятное дело, что сейчас не то положение, чтобы отказывать армии, стоя в одном белье в комнате с оружием. Пришлось подчиниться, одеться и отправиться с ними.
На улице за ночь похолодало еще сильнее. Они сели в простой видавший виды автомобиль и отправились в порт. Там в огромном здании расположился какой-то очередной штаб. У Кильчевского, к огромному его разочарованию, отобрали оружие и обыскали. Они поднялись на третий этаж и вошли в сильно накуренную комнату, где сидели два высокопоставленных офицера удивительно юного возраста.
–Присаживайтесь, Евгений Яковлевич,-предложил один, блондин с тонкими усиками. Позвольте представиться, полковник Вахромеев Игорь Анатольевич. Это мой коллега,-он указал на второго офицера,-полковник Юлий Оттович Шлемберг. Мы узнали о вашем приезде в Одессу и решили познакомиться.
Кильчевский не понимал, для чего его пригласили, и решил держаться дружелюбного нейтралитета.
–Очень приятно, господа. Чем могу служить?
–Мы слышали, что вы вчера ездили с господином Шемаковым на место бойни. Ужасная, ужасная трагедия! Не может даже представить, какие изверги могли поступить так с мирным населением. Мы так огорчены!
Две пары немигающих глаз пристально смотрели на него, оценивая каждое слово и движение. Кильчевский пока не мог понять, что в них скрыто: темные силы, присланные из Москвы или же ударная доза кокаина.
–Да, там десятки жертв. Страшно. Вы, должно быть, уже читали предварительный отчет Шемакова?
–Да, он написал, проявив отличную наблюдательность и немалый литературный талант.
–Господа, чуть не забыл. Мы с ним должны утром встречаться. Прошу разговор рассчитывать так, чтобы я не опоздал, иначе он очень будет переживать. Но, безусловно, я в полном вашем распоряжении.
–Не беспокойтесь, Евгений Яковлевич, мы уже ему сообщили. Не волнуйтесь.
Врут, сразу подумал Кильчевский. Ничего они не говорили, схватили меня, как лиса цыпленка и поминай, как звали.
–Что вы думаете о нашем положении?,-задал вопрос второй.
–Вы о чем? О положении людей в этой комнате, в городе, наших перспективах на Юге России или общемировой обстановке?
–Я про белое движение.
Кильчевский секунду думал, какую роль избрать: восторженного идиота-патриота или реалиста. Второе опаснее, поскольку могут арестовать, как пораженца и паникера, что было довольно распространенной практикой. А первое не имело особого смысла. Эти двое были, похоже, слишком умны, чтобы разыгрывать перед ними спектакль одного актера. Но почему такие вопросы задают штабисты, а не контрразведка?
–Вы