– А что в итоге? – Лев с интересом смотрел на Эл, – чем ты занимаешься, Гертруда?
«Что-то я разговорилась, – подумала Эл, – ну и ладно, ничего личного я о себе не сказала».
– Отчаянная домохозяйка.
– У тебя есть семья, муж, дети? – продолжал расспросы Лев.
– С какой целью интересуетесь? – пыталась отшутиться Эл.
– Не с какой, просто интересно.
– Это совсем «не интересно». Давай так, об этом история умалчивает. Это белая страница истории.
– Как хочешь, – сказал Лев, похоже, нисколько не удивленный ее ответом, – так что там дальше про торопыг?
– Ничего хорошего, по-моему, ну, смотри сам. Они всегда хотят обогнать. Обогнать друзей, знакомых, незнакомых, но успешных, например, увиденных по ТВ или в интернете. Им важно, как можно скорее добиться намеченных целей, а остановиться они уже не могут. За решенной задачей, появляется, следующая и так до бесконечности, вернее до конца. В этом движении они видят смысл своей жизни. Им неведомо созерцание, наслаждение жизнью. Они не живут, прости за банальность, здесь и сейчас, они всегда устремлены в будущее.
– А разве плохо быть устремленным в будущее, а не плыть по течению?
– Быть устремленным и галопировать во весь опор, со свистом в ушах, как «зашоренная лошадь» ничего не замечая по сторонам – не одно и то же.
– «Здесь и сейчас» – банальность, но знаешь, Гертруда, мне нравится определение банальности, кажется, у Бальзака «Банальность – уставшая истина». Я тоже из тех, кто хотел бы жить здесь и сейчас, быть осознанным в каждый момент своей жизни.
«Хорошо сказал», – отметила про себя Эл.
– Хотя, в реальной жизни, мне далеко не всегда это удается. Есть свои, безжалостные законы социума, которым приходится подчиняться, подчас, наступая на горло собственной песне.
«Не ожидала, что этот мажор, окажется неплохим собеседником».
– Согласна с тобой, Лев, вот и мне, кажется, что свою песню, я уже задушила.
Они оба молчали. Эл пожалела, что сказала, про свою «задушенную песню». «Ничего личного, я тебя умоляю!», – и чтобы прервать эту пауза, попыталась пошутить:
– Теперь мне стоит отомстить за мою, задушенную песню и стать социопатом, – впервые за всю поездку, Эл достала из сумки пудреницу и посмотрелась в зеркальце, – Да я на верном пути, – прокомментировала она увиденное в зеркальце и убрала его, обратно в сумку.
– У тебя хорошее чувство юмора, и ты умеешь посмеяться над собой, Гертруда, хотя я всегда считал, что это мужская черта.
– Какая?
– Самоирония.
– Половой шовинист? – изобразив презрение, спросила Эл.
– Нет,