Объективность моя оттого, что я, чистый украинец, но с русским паспортом, съехал с исторической родины, еще когда она была в рамках СССР; трезубец и жовто-блакитный прапор случились в то время, когда я – опа! – внезапно оказался в эмиграции. Ну и потом, сам я с Донбасса, а там украинский язык никогда не был особо в ходу. Сам же я, сразу скажу, украинским владею и к Украине очень тепло отношусь, а к Киеву так особенно.
Я редко – на эту тему – приближаюсь к потере самообладания. Вот разве такой случай был, правда, в прошлую еще кампанию. Сидим мы в гостях, выпиваем, и тут выступил один гость – то ли еще журналист, то ли уже общественный деятель; масть его непросто определить. И вот он наехал на украинских патриотов – тех, что в Киеве; типа, они, мягко говоря, ненастоящие и тому подобное. Он при этом на меня покосился, опасаясь, что получит в глаз.
Я его, однако, всего лишь пожурил, упрекнув в бестолковости. И улыбнулся, вспомнив, как в прошлый раз он лез получить по башке, наезжая на одного нашего знакомого русского патриота, плюя в тот раз на великорусские ценности. Перед началом несостоявшейся драки он спросил оппонента: «Ну и что, будешь меня, такого маленького и хлипкого, бить? Это удовольствие продлится секунд пять, ты им не насладишься».
Но этот забияка, однако ж, многим людям засирает мозги. Я пытался его уговорить уменьшить количество компонентов в его гремучем коктейле, он отказывается. А по мне, так это уже не политика, а комическое шоу, когда в одном человеке соединяются такие составляющие: русский патриот, поклонник КГБ – ФСБ, еврей, сильно пьющий человек. Ну хоть что-то одно выкинуть! Тогда б еще можно было серьезно говорить… В дискуссии важно, чтоб позиции оппонентов не были заведомо уязвимыми, какими они часто бывают в дебатах на русско-украинскую тему. Я сейчас не об этом. Бывает, что человек излагает, излагает доводы – а его давно уже не слушают, и только злятся, и думают о переходе к драке.
Дальше я коротенько, тезисами, беспорядочно, в порядке поступления мыслей в мозг, о самом удивительном, о том, что украинская сторона берет в расчет, а русская – нет.
Один из моих престарелых родственников, ныне покойный, он русский, породнился с нами, рассказывал, как после фронта (был рядовым и дошел до Праги) дослуживал на Западной Украине. Из автоматчиков его там переквалифицировали в огнеметчики. Там, значит, как найдут в лесу убитого красноармейца, так вычисляют на карте ближайшее село – и сжигают его. Ну не звери все-таки, окна-двери никто не заколачивал. Бегите, спасайтесь, почему нет…
Видный деятель кино и ТВ, очень симпатичный человек, Роднянский, рассказывал мне, причем не по секрету, это было интервью, которое вышло в журнале «Медведь»:
В России не любят вспоминать про «замечательные» указы Победоносцева о запрете, например, театральных постановок на украинском языке. Я поступил в институт (Киевский, театрального искусства) в 1978 году, и нас, начиная с первого курса, каждый