По пути, сделав небольшой крюк, завезли Урану к ее дедушке-шаману, она там и осталась. На следующий год к ней посватался Буян – молодой, но богатый местный сарлыковод. Сейчас у Ураны семеро детей, они с мужем кочуют по Толайлыгу. Когда я бываю в тех краях, обязательно захожу к ним с небольшими подарками. Выглядит она вполне довольной жизнью. Если кто-то болеет, или со скотом неладно, или засуха, люди идут к Уране, она помогает.
Оюна смогла сразу после работы у нас улететь в Москву, следы ее потерялись. Пиче-Кыс зимой выдали замуж, с мужем не сложилось. Она не раз пыталась вырваться, уехать, но ничего не получалось. Детей у нее не было. Как-то, лет пять назад, бабушка Оюу мне рассказала, что Пиче-Кыс, все-таки, смогла убежать. И вот, такая встреча. Видно, что-то не пошло у нее в чужих краях, расспрашивать я не стал…
В длинной череде лет, проведенных в полевых экспедициях, тот сезон для меня остался, пожалуй, самым ярким, самым насыщенным впечатлениями. И все от присутствия этой удивительной компании, среди которой заводилой всегда была «маленькая девочка» Пиче-Кыс. Всплывает в памяти вечер, костер, горы, еще светлая полоса неба на западе и три голоса, так красиво выводившие мелодию песни «Кайда сен, эргемим, кайда сен?».
Прощай, Пиче-Кыс! Прояви, о Великий Тенгри, милость к ней! Она – хороший человек, и пусть у нее в жизни все будет тоже хорошо.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Дужка одного из капканов при каждом шаге упиралась в спину сквозь брезент старого «абалаковского» рюкзака. Если втиснуть ладони под лямки, то удавалось переместить место, куда упирался капкан, повыше, и боль становилась терпимой. Еще можно подсунуть сжатые кулаки снизу, тогда между рюкзаком и спиной образовывался просвет и уже ничего не било в поясницу. Правда, через некоторое время руки все равно затекали, и приходилось мириться с назойливым неудобством. В принципе, это было привычным, как и стертые до крови костяшки пальцев на ногах, прикрытые мохнатыми пучками тысячелистника и залепленные сверху пластырем. Сергею даже не приходило в голову остановиться и переложить поудобнее рюкзак, в котором тщательно выровненное утром вдоль спинки ватное одеяло при движении по неровной местности сместилось вверх, открыв доступ находившимся в глубине предметам к беззащитной теперь спине.
Его, давно привыкшего к передрягам и неудобствам, сопутствующим всякой экспедиционной жизни, все это не слишком волновало, и ноги, сноровисто переступая встреченные препятствия и приноравливаясь к рельефу, шагали и шагали вперед по узкой тропке, вьющейся по неширокой степной террасе. Ближайшее будущее, включая жаркую баню в базовом лагере и полкружки разведенного спирта после, представлялось вполне приятным. И в общем, и в перспективе тоже было неплохо – работа шла по графику, всё запланированное зимой пока удавалось выполнить. А через пару недель на базу должны были приехать студентки-практикантки