Разумеется, суть этой революции – контрреволюция.
«Во время революций водоверти со дна времён взмывает древний ил и новизны рыгают стариною», – писал М. Волошин, обративший внимание на глубоко архаичный характер происходивших на его глазах общественных процессов.
Зайдите в Третьяковку и посмотрите сначала залы 19-го, а потом – 20 века. В 19 веке была настоящая живопись. Залы же послереволюционные производят странное впечатление: будто это рисовали дикари. Какой-то примитив.
Разумеется, революция уничтожила зарождавшийся средний класс собственников – и их собственность заодно.
В общем, отбросила страну далеко назад.
Революция в России – это всегда на самом деле контрреволюция.
Собственно, это же происходило и происходит на наших глазах. Революционная перестройка и демократизация, обновление и пр., и т. п. – абсолютно закономерно вылились во впадение в архаику.
«Шаг вперёд – два шага назад,» – как говорил незабвенный Ильич.
Почему же так всегда происходит в России?
* * *
Как я уже писал в первой статье этого цикла, русские выбрали в качестве своего особого национального уклада жизни – монгольское рабство. Рабство нравится им тем, что связано с психологической лёгкостью и беззаботностью существования. Не надо отвечать даже за свою жизнь. Всё зависит не от меня – а от начальства.
Это путь назад, в детство.
И для русских очень характерны некоторые психологические черты, в норме свойственные маленьким детям.
Так, они никогда ничего не хотят решать сами – а уверены, что их предназначение – слушаться, исполнять распоряжения начальников. Поэтому они – глубоко нетворческие существа, пассивные исполнители.
Между тем, любые реформы требуют определённой творческой, созидательной энергии – не только зачинателей реформ, но и значительной части народа.
Русский же народ представляет собой что-то вроде бесформенной массы (вроде сырого теста или глины), не имеющей своей структуры. Психологи называют такие материалы «неструктурированными». К ним относятся, помимо названных выше, песок и вода, а из искусственных – пластилин.
Маленькие дети очень любят возиться с такими материалами, потому что их нельзя сломать, испортить, в то же время они позволяют делать с собой что угодно и для этого не нужно ничего уметь.
Однако из песка нельзя построить прочный дом, в котором можно жить. Для этого нужен материал как раз структурированный.
Маленькие дети очень боятся перемен. В случае любых катаклизмов они теснее прижимаются к своим родителям, в которых видят единственное спасение. Они хотели бы, чтобы ничего никогда не менялось.
Вот почему, испугавшись общественных пертурбаций (а испугать раба, как и маленького