Беседы эти обычно происходили на каком-нибудь мощеном камнем дворе или площади, в тени священного дерева (фикуса или пальмы): все участники религиозного диспута сидели прямо на земле, скрестив ноги. Слушатели Святого Иссы представляли своеобразную картину: тут были калеки, с бельмами на глазах, с искаженными лицами; некоторые с гниющими ранами на теле. Вайшьи и шудры, черные и грязные, со спутанными волосами, в основном, страшно худые, изможденные, почти голые, слушали проповедь, раскрыв рты. Некоторые, пока он говорил, протягивали руки, как дети, чтобы дотронуться до него: они верили, что это принесет им счастье.
Сейчас, сидя возле камня в пустыне, он вспоминал их лица: они проносились перед ним, как кадры кинопленки, прокручиваемой с бешеной скоростью. Вот черные печальные детские глаза заглядывают в его глаза: это один из его любимых учеников – Рами – четырнадцатилетний мальчик: он умер во время эпидемии тифа, через полгода после того, как они познакомились. Вот мелькнуло лицо Матхи: слепого с бельмами на обоих глазах, прикрытыми обвязанной вокруг головы тряпкой. Матхи всегда улыбался, отчего изо рта его высовывался единственный зуб. Быть может, он жив до сих пор?
Он любил этих людей. Они нуждались в нем, а он – в них. Для них он был самым лучшим человеком на свете, святым. И ему было хорошо оттого, что есть люди, которые так относятся к нему. В них он нашел себя.
Но когда Белым Жрецам передали, какие речи говорит Исса, они решили убить его и подослали к нему своих слуг. К счастью, шудры вовремя предупредили Иисуса, и с горечью в душе он покинул Джаггернаут.
Он отправился в Тибет. Почти два года он добирался туда. Потом пять лет жил в буддийском монастыре, осваивая йогу. Монастырь находился на склоне горы, заросшей лесом, и был похож на крепость. Когда Исса утром выходил во двор, он видел облака, проплывавшие снизу, у его ног. Иногда пролетал орел: он тоже летел внизу, Иисус видел его широкие распростертые крылья так, как их не видит никто, – сверху. Это была вершина мира, отсюда уже рукой подать до Бога.
В монастыре Иисуса все очень уважали. Там он научился впадать в транс и почти останавливать биение сердца, не подвергая опасности свою жизнь. Научился внушать человеку и животному свою волю и излечивать болезни с помощью внушения.
В монастыре ему нравилось, но там вокруг всегда были одни и те же люди. В конце концов, он ушел оттуда. Ему хотелось приносить пользу, а не только самосовершенствоваться.
Его тянуло на родину. Снова увидеть родную землю, услышать еврейскую речь. Он ведь немало понял и узнал за эти годы. Он уже зрелый мужчина. Он может помочь своему народу, принести ему Свет Истины.
Но нужно ли это евреям? Хотя он не был в родных местах больше 15-ти лет, но помнил, что евреи страшно упрямы и доказать им что бы то