«Между беспомощностью и сексуальностью, должно быть, существует некая обратная связь», – подумала Клодия, и ей так сильно захотелось прикоснуться к гостю, что поднос задрожал в руках, а чашки и ложки зазвенели. Музыка все еще играла, но звон посуды разбудил спящего.
– О боже, – тихо сказал он, выпрямился и сунул ноги в черных носках в туфли. – Извините. Я задремал. Прошу прощения.
– Ничего страшного. – Клодия поставила поднос и внезапно вспомнила, что ее кимоно имеет свойство распахиваться при движении. Ко всему прочему, шелк был таким тонким, что под ним отчетливо проступали торчавшие соски. – Вы… вы определенно сильно устали.
Клодия прибегла к спасительному ритуалу английской чайной церемонии, потому что не знала, что еще сказать. Можно взять и прямо спросить, не бродяга ли он. А если нет, то как узнать, почему он тогда мылся в реке, не признавшись, что подглядывала за ним? Она подозревала, что бедняга ничего не рассказывает о себе по той простой причине, что слишком потрясен и растерян, чтобы объясниться.
Пожалуй, лучше пока не настаивать.
– С молоком и сахаром?
Вместо того чтобы ответить сразу, как ожидала Клодия, незнакомец, казалось, крепко призадумался. Он стиснул кулаки и несколько секунд напряженно смотрел в пространство, а когда взглянул на хозяйку, на лице отразилось замешательство.
– Не знаю, – наконец сказал он и покачал головой, отчего его мягкие кудри запрыгали.
Клодия недоуменно уставилась на него; в душу закралась тревога. Неужели такое возможно? Неужели этот красивый, растерянный молодой человек – жертва чего-то по-настоящему страшного?
– Тогда попробуйте с молоком и посмотрите, – предложила она, налила молока в чашку и вручила ему.
Когда гость сделал глоток и вздохнул от удовольствия, как будто впервые в жизни попробовал что-то стоящее, Клодия мысленно унеслась на много лет назад, в детство, к несчастному случаю, произошедшему, когда она только-только начала учиться ездить верхом.
Она была прирожденной наездницей, но однажды чрезмерная самоуверенность сослужила ей дурную службу. Лошадь сбросила всадницу, Клодия при падении ударилась головой. К счастью, не случилось ни трещин, ни необратимых повреждений, но в течение двух следующих кошмарных недель девочка понятия не имела, кто она такая, и ничегошеньки не помнила о своей жизни до падения. Впрочем, ей повезло, и через две недели Клодия однажды утром просто проснулась и все вспомнила.
Попивая чай, Клодия наблюдала, как незнакомец держит чашку в руках и всматривается в нее так напряженно, будто надеется отыскать там вечные истины. На лбу у него, наполовину скрытая волосами, виднелась малосимпатичная ссадина.
Неужели ее прекрасный незнакомец потерял память?
И если так, то чем она может ему помочь?
Помочь?