Гвемар Салернский напомнил о себе, и Ричард, в признательность ему за своё освобождение, дал князю свои заверения в поддержке и вечной дружбе.
Олаф Бриан был слишком умён, и не стал спрашивать, куда подевался малыш Герман. Все и так, вот уже полгода, поговаривали о том, что малолетний граф Аверсы, неожиданно исчез. Когда, куда, не известно. И с 1049 года, графом Аверсы стал Ричард Дренго.
– Как ты? Я смотрю, ты нашёл своего сына. Радуюсь вместе с тобой!
Олаф тяжело вздохнул и вложа меч в ножны, сел, почёсывая свою бороду.
– Это мой младший сын, Маркус, а старшего, Бьёрна, я так и не отыскал.
И Олаф поведал Ричарду всё, о своих бесплодных, трёхлетних поисках сына. О-о-о, где он только не побывал! И в Риме, где в охране различных пап и в знатных семействах, служило множество нормандцев. И в свободном, нейтральном городе Неаполе. Был в Салерно. Исходил всю Апулию. Через друзей и знакомых, побывал даже у византийцев, где выспрашивал о сыне у служивших императору варягов.
– Никто ничего не слышал о нём и не знал! Всё без толку! Всё бесполезно! Где его искать?
Олаф был в отчаянии, но не собирался сдаваться и прекращать поиски. Но уже заканчивалось серебро, которое он взял взаймы, под залог своих земель, у дальнего родственника, епископа Руанского Можера. Пришлось продать коня, седло, сбрую, отпустить восвояси, на вольные хлеба, своих людей.
Рассказывая, он не заметил, как один из людей Дренго, поднялся с лавки и вышел из таверны.
– А мой сын Маркус, вместо того чтобы рьяно помогать мне в поисках и заниматься делами присущими воинам, предпочитает вести богословские беседы и диспуты со священниками и монахами. Ходит по разным монастырям, и вместо того, чтобы расспрашивать там о брате, болтает и читает книги.
– Так твой сын сведущ в грамоте? Похвально. Мало кто из наших норманнов может гордиться таким достойным умением.
Олаф опешил от неожиданного оборота речи Ричарда.
– Слушай, барон, а почему бы тебе не поступить ко мне на службу? Таким отличным воинам как ты, я плачу щедро! И клянусь именем Господа нашего Иисуса Христа, я не засижусь в Аверсе! Впереди нас ждёт много славных дел! А там, глядишь, и отыщется твой сын. Отыщется, отыщется, никуда не денется. Конечно, если он ещё жив.
– Бьёрн жив! Я знаю это!
– Ну вот, когда мы найдём его, то я и его с радостью возьму к себе на службу, если он, хоть чуточку унаследовал твоих талантов и умений. А Маркуса, раз он грамотен и ему по душе богословские беседы, мы сделаем настоятелем какого-нибудь монастыря или епископом. Ну так как?
Олаф пристально посмотрел в глаза Ричарда, немного подумав, кивнул головой.
– Я согласен, – и по обычаю, принося вассальную присягу, вложил свои ладони в руки сеньора, и произнёс слова клятвы.
Ричард выслушал, держа руки барона в своих, вытащил из-за пояса перчатку и положил её в руки Олафа. Теперь, при разрыве отношений, или Ричард мог потребовать свою перчатку назад, если его чем-то не устроит служба барона,