Я жду от ангела упорства в попытке остаться со мной, в свою очередь я жду от себя еще большего упрямства в желании быть с ним рядом.
Однако я надеюсь, что он оставит меня в покое, но помоги, Господь, чтобы моя надежда не оправдалась – нет, я не подружусь с этим Ангелом ни сейчас и ни потом. Мне так грустно!..
Когда ангел исчез, я остался один посреди равнины. Оживленный, многомиллионный город, где я родился и вырос, был моей безлюдной равниной, и квартира, в которой я жил, также была моей безлюдной равниной. Ее умопомрачительные просторы окружали меня. При том что расстояние от одной стены до другой – всего полтора десятков шагов.
Я чувствовал холодные сухие ветры равнины, каменистость почвы – она так ужасна. И на этой равнине всего-то я со своими мыслями об ангеле, который оставил меня. Это все проекция моей утраты.
Второго шанса не выпадает. То, что нам дается свыше под видом второго шанса, – есть не что иное, как попытка начать все сначала, отринув при этом предыдущее.
Моего ангела не заменить! Я не глупец и понимаю, что единственный смысл любой замены одного другим заключается в том, что она в действительности бесполезна, замена – это жестокое заблуждение относительно возможности справиться с болью от утраты.
Ничего не существует, кроме моей памяти о моем ангеле, и поскольку я жив и жив весь прочий мир, я не забуду о любви к нему и его бескорыстной привязанности к моей человеческой сущности.
Призраки
Я взглядом приветствовал рассвет. Раскаленная блестящая заря выплавляла играющий переливами и пестрыми тонами новый день. В курящемся нежном белесом тумане выделялись охваченные янтарным светом, будто рваные, силуэты зданий. Еще минута-другая, и в испепеляющем величии огненного круга утонут холодные тени ночи.
Я – призрак, вернее был им. Теперь я птица, белый голубь. Моего дома больше нет, и весь этот мир, который греется в солнечных лучах, – лишь воспоминание о прошлом, о мире, который однажды опустел, его голос смолк, а вместе с ним и другие голоса. Голос человечества больше не звучит.
Человечество погибло. Физическая часть человека стала прахом, но его духовная часть осталась, вознеслась к небесам. И вдруг что-то произошло, возможно, всему виной стали наши неискупленные грехи или духовная нечистота, но пронизанная безгранично упоительным блаженством и сладкой истомой божественная обитель отвергла нас.
Мы,