Таронхайвакон долго пристально смотрел на него. Потом сказал:
– Ты хочешь прославиться? И вместо того, чтобы идти за славой, ждёшь, когда она сама придёт к тебе?
Он покачал головой укоризненно.
– Иди и охоться. Там, на тропе охоты, ты найдёшь всё, что тебе нужно.
– Что это – всё? – спросил Уттесунк, усаживаясь на ложе.
– Твоя охота будет удачной. Твоя добыча будет велика, твоя жизнь переменится. Иди и охоться, – повторил Таронхайвакон.
Едва проснувшись тогда, Уттесунк направился в дом к матери. Он не стал разговаривать со своими товарищами – пророчество жгло его уста. А он знал, – каждый индеец знает это с детства! – пока пророчество не исполнится, о нём можно рассказывать лишь членам семьи.
Мать встретила его радостно. Поставила перед ним горшок с варёными бобами. Выслушала его. Сказала:
– Ты пережил шестнадцать зим и прошёл испытания. Ты мужчина и воин. Тебе не нужны мои советы, чтобы решать, следовать ли выбранным тобой путём.
Она улыбнулась, заметив смущение сына.
– Иди и делай то, что велел тебе Таронхайвакон.
Уттесунк был доволен.
Он вернулся в свой дом. Подозвал ещё двух молодых сородичей – тех, с которыми всего несколько лун назад проходил обряд посвящения в воины. Сказал:
– Если мы убьём лося, в деревне будет праздник. А, возможно, нам повезёт, и мы выследим не одного лося, а целое стадо. Я знаю, там, за рекой, в осиннике, часто пасутся лоси. Если мы убьём их, мы обеспечим мясом деревню. Можно ли от этого отказываться?
Его друзья согласились – нельзя.
Надо только сказать Учителю. Он будет недоволен, если они без его разрешения пропустят тренировки.
*
Уттесунк старался не проявлять нетерпения. Но выдержка в этот раз давалась ему непросто.
Сидя теперь перед домом в ожидании товарищей, он думал: «Возможно, сейчас уже члены Совета празднуют его окончание. И скоро они разойдутся, распрощаются. Пройдут горами, перейдут вброд реки, с песнями, приплясывая, ступят на территории своих селений. И отец его тоже окажется дома.
Если ему и его братьям посчастливится, они успеют добыть лося или даже нескольких лосей до того, как делегация могавков вернётся в родную деревню. И тогда они смогут устроить большое празднество в честь возвращения великого сахема.
Он говорил себе, что беспокоится о том лишь, как бы не оплошать, не упустить зверя, не вернуться с охоты без добычи. Но обмануть себя не мог. Его тревожила не так первая часть пророчества, обещавшая ему успешную охоту, как вторая – та, что касалась женитьбы.
В самом конце, уже собираясь