– Сразу видно, что вы не прожили, как я, десять лет на открытом воздухе. Тут обоняние поневоле становится утонченным.
– И что же теперь говорит ваше утонченное обоняние? – с некоторой насмешкой спросил Фрикэ. – Можно узнать?
– Разумеется, можно, мистер Фрикэ. – Я еще не утверждаю этого, но опасаюсь, что бизонья трава подожжена недалеко отсюда и что нам грозит опасность сперва задохнуться в дыму, а потом сгореть заживо.
– Если только…
– Если только мы не попадем в лапы краснокожих.
– Ах, да!.. Знаю! Столб пыток… Читал об этом в книгах.
– Не смейтесь, молодой человек, – серьезным тоном заметил ковбой. – Я видел сам, как моих товарищей подвешивали над угольями и жарили на медленном огне, а женщины выдергивали из суставов пальцы и вырезали из кожи узкие ремешки. Воины в это время горланили боевые песни.
– Если они при этом фальшивили, то мучения делались еще нестерпимее.
Полковник покосился на Фрикэ, но не сказал ничего.
– Из ваших слов я делаю вывод, – продолжал невозмутимый парижанин, – что здешние индейцы весьма талантливы на подобные ухищрения, но ни малейшего понятия не имеют о правилах хорошего тона. Отчего бы их не поучить хоть немного? Отчего бы не ввести среди них всеобщего обязательного обучения и притом бесплатного?
– Ладно, ладно! Посмотрим, как вы будете веселиться, когда наше с вами дело примет серьезный оборот.
– Вас, я вижу, сердят мои шутки? Для нас они обычны. Мы шутливо храбры, а вы храбры ворчливо. У каждого своя манера. Не правда ли, monsieur Андрэ?
Андрэ улыбнулся, привстал на стременах, послюнявил палец и поднял кверху, как делают моряки, когда хотят узнать направление ветра.
– По-моему, полковник прав, – сказал он вместо ответа. – Бизонья трава несомненно горит, хотя огня и не видно, и горит от нас по ветру. Пожар, по-моему, находится впереди. Что вы скажете, полковник?
– Скажу, что вы правы, майор. Впереди – пожар, сзади – краснокожие. Недурненькое положеньице.
– Что же теперь делать?
– Во что бы то ни стало нужно доскакать вон до той голубоватой полосы в четырех милях от нас. Я полагаю, что это лес на берегу Пэлуз-Райвера.
Вдруг над прерией, между беглецами и голубой полосой, поднялись тонкие столбики беловатого дыма, и послышался шум, похожий на гул прилива. Через десять минут в том же направлении уже было до тридцати таких столбов. Все они загорались на одной линии и скоро должны были слиться в один сплошной костер. Тогда путь к Пэлуз-Райверу будет отрезан.
– Ну-с, мистер Фрикэ, что вы теперь скажете?
– Скажу, что индейцы зажгли траву, чтобы не подпустить нас к реке, а сами полукругом скачут за нами.
– Совершенно верно. Только их теперь не двадцать человек, а не меньше двухсот, и они окружают нас тремя отрядами с разных сторон. Попробуем сначала проскочить справа.
Три всадника поскакали вправо и через десять минут достигли