– Не были обнажены…
– Полагаешь, именно это интересует меня больше всего? Ну да, мы получили картинки. Зонд полетал над ними, пока не грохнулся. Три небольших поселения, всего тысяча с чем-то человек. Снаружи… ну, хаос. Эти шевелящиеся леса полипов, и еще такие диковинные гигантские деревья, им, как выяснилось, для размножения требовалось, чтобы в них обязательно ударила молния, так они приспособились, понимаешь?
– Для размножения…
– Это примитивная ловушка, ты зря пытаешься поймать меня. Ладно. Поселения. Огражденные. Аккуратные, расчищенные земли внутри периметра. Огороды. Они приспособили какие-то местные растения, богатые пищевым белком. Животных нет – откуда? Только люди. Вегетарианцы, понимаешь? И все, каждый дом, каждый фрагмент поверхности – все отделано. С любовью и тщанием. Еще бы – столько свободного времени. И за все время наблюдений – ни одного проявления агрессии. Натан уверял, что они безопасны. Не знаю. Если что-нибудь выглядит безопасным, значит, это просто особенно хитрая ловушка. Но Натан уговорил. Под свою ответственность. Мы высадили его и сразу стартовали. И наблюдали сверху, как он входит за ограду… с поднятыми руками, чтобы они не подумали… ну, чего-нибудь. Его накачали антибиотиками и всякими фагами, хотя, говорю, среда там для человека, в общем, безопасна. Только для техники. Поэтому он почти ничего не зафиксировал: и камера, и диктофон, и радиосвязь… все полетело почти сразу. Хотя кое-что он успел передать.
Поэтому мы знаем, что приняли его хорошо. Они… их жизнь была так же гармонична, как и облик. Возможно, поэтому они решили, что Натан болен. Что мы все больны. Они пытались его лечить, понимаете? У них были сложные концепции о строении Вселенной, философия была для них просто… ежевечерним развлечением, упражнением ума. Да, и самое главное. Они говорили на языке Альянса. Архаичном, правда, но понять их было можно.
Тогда я подумал, что это какая-то ловушка врага. Все так подумали. Кроме Натана. Они его очаровали. А поскольку сами они утверждали, что живут здесь с незапамятных времен, то Натан полагал, что беглецы, ну, их предки, действительно могли говорить на языке Альянса, тогда это просто был один из языков… Не самый распространенный. Потом, все знают, люди Альянса – вырожденцы. Как раз со времен Смуты. Тогда много работали с геномом, почти бесконтрольно, и что-то пошло не так… А эти – красавцы.
Потом выяснилось, кое-каких понятий у них в языке нет. Например, слова «убийство». Натан заинтересовался. Ну, понятно, им не приходилось убивать животных на мясо, и жили они бесконфликтно, но неужто до такой степени бесконфликтно? Начал допытываться. Они просто не понимали, о чем он спрашивает. Потом Натан еще раз вышел на связь – перед тем, как аппаратура окончательно сдохла. И сказал, что у них в языке нет слова «смерть». Вообще нет, понимаешь?
Натан… мы решили, он сошел с ума. Он говорил,