Совсем рядом послышались треск и шуршание. Эмма повернулась к дому Ниши, но на дорожке никого не было.
Чпок.
Кто-то открыл банку с газировкой. Эмма огляделась по сторонам и заметила фигуру человека на лужайке перед соседним домом. Он стоял возле большого телескопа, однако взгляд его был прикован к Эмме.
– Прошу прощения, – она сделала несколько шагов назад.
Парень шагнул вперед, и огни вечеринки осветили его лицо: выступающие скулы, круглые глаза, коротко остриженные волосы. Тонкие, плотно сжатые губы как бы говорили: «Не лезь». Одет он был не так нарядно, как парни во дворе у Ниши, но даже простая серая футболка идеально очерчивала мускулы на его груди и плечах.
Я его знала, но – пора бы уже привыкнуть, – не помнила, откуда.
Со стороны дома Ниши донесся взрыв смеха. Эмма обернулась, затем снова посмотрела на молодого человека. Он имел мрачный вид – при том, что в соседнем дворе веселились от души, – а ей всегда нравился именно такой тип парней.
– Почему ты не на вечеринке? – спросила девушка.
Ответа не последовало. Молодой человек просто смотрел на нее, и глаза его тускло блестели в лунном свете.
Эмма шагнула на дорожку и направилась к нему, остановившись только у самой калитки.
– За чем наблюдаешь? – она махнула рукой на телескоп.
Он снова промолчал.
– Венера? – предположила Эмма, все еще надеясь завязать разговор. – Большая Медведица?
Парень негромко хмыкнул, провел рукой по коротким волосам и отвернулся. Нахмурившись, Эмма тоже повернулась к нему спиной:
– Ну и пожалуйста! – выпалила она, стараясь не выдать раздражения. – Развлекайся. Мне плевать.
– Персеиды, Саттон.
Эмма стремительно обернулась. Так он знал Саттон?
– Что такое Персеиды?
– Это метеорный поток, – молодой человек облокотился на ограду.
– Можно мне посмотреть?
Он даже не пошевелился, когда Эмма вошла в калитку.
Его дом оказался небольшим бунгало песочного цвета, вместо гаража – навес для автомобиля, дворик, обрамленный кактусами. Оказавшись лицом к лицу с незнакомцем, Эмма смогла разглядеть молодого человека как следует: густые брови, яркие синие глаза. За его спиной, в тени, обнаружились садовые качели, на которых стояла тарелка с бутербродами и лежали две книги в кожаном переплете. На одной из них даже можно было прочитать вытесненное название: «Уильям Карлос Уильямс. Сборник». Эмма никогда раньше не встречала парня, увлекающегося поэзией – ни одного, кто мог открыто в этом признаться.
Тем временем телескоп был настроен, окуляр подкручен так, чтобы Эмме было удобно смотреть, и парень сделал приглашающий