– Да, – сказал он в ответ на объявление графа, так обыденно, словно они обсуждали погоду, словно он знал, но ему было безразлично. Алек не собирался возвращаться в Шотландию, чтобы похоронить отца или принять титул. Правда, он хотел знать, как живут его сестры и члены клана, и сейчас почувствовал угрызения совести. Но тут же их отмел. Что он мог бы сделать, оставшись с родными? Только причинить лишнюю боль.
Он встретил вопрос в остром взгляде Уэстлейка с полным пренебрежением, безмолвно советуя графу не вмешиваться в его дела. Уэстлейк улыбнулся. Алек решил, что не должен удивляться осведомленности графа. Тот знал почти обо всем на свете.
– Собственно говоря, все случилось не так уж недавно. Почти год назад, – сообщил куратор.
Год?! Как же удалось выжить мачехе и сестрам?
Алек скрипнул зубами, но упрямо продолжал молчать, игнорируя вопросительно поднятые брови графа.
– Именно поэтому вы хотели меня видеть? Вы ничего не хотите похитить? Ни за кем не хотите проследить? – пробурчал он.
– Я получил письмо от графини Дивайн, – холодно усмехнулся граф.
– От кого?
Выразительные брови Уэстлейка снова дернулись, удивленно и с некоторым раздражением.
– Полагаю, это ваша мачеха.
– Деворгилла? – выпалил Алек.
– Похоже, она теперь называет себя графиней Дивайн.
В голове Алека зазвенели тревожные колокола. И дело было не только в смене имени, Деворгилла всегда обожала все английское. Она никогда бы не посмела изменить имя при жизни отца. Наверняка она что-то замыслила.
– Но, спрашивается, зачем ей писать вам? – удивился Алек. Деворгилла… Мачеха наверняка понятия не имеет, что Алек в Лондоне. Родные уверены, что он на Цейлоне, не так ли?
Он заерзал в кресле, обуреваемый знакомым чувством вины и собственного невезения.
– Она писала не мне, – покачал головой Уэстлейк. – Она писала человеку, ведающему вашими делами. Здесь, в Лондоне. Ричарду Уотерсу. Один из его слуг информирует меня об интересных случаях.
Алек нахмурился. Она хотела денег, возможно, отчаянно в них нуждалась. Но в этом он ей не помощник.
Он снова подумал о колье графини Брей. Интересно, сколько оно…
– Она хочет видеть вас мертвым, – бесстрастно продолжил Уэстлейк, словно Деворгилла просила Уотерса