– Что вы ему сказали?
– У меня не было возможности что-то сказать. Он хотел сделать мне подарок. Даже если мы никогда больше вот так не встретимся, он хотел, чтобы рождественский презент стал для меня залогом его любви и напоминанием о ней. Он зашел в свой кабинет и вернулся со свертком, аккуратно упакованным и надписанным: «Моей любимой». Естественно, я совершенно растерялась. «Я не приму этого, – сказала я. – Мне придется отказаться от вашего подарка. Не могу позволить вам делать мне подношения. Это поставит меня в зависимое положение». Мне пришлось объяснить ему, что хотя во многих отношениях он и сам был англичанином, подобные вещи в Англии принято делать иначе. На континенте у мужчин вошло в обычай завоевывать женщину приступом, но в Англии процесс ухаживания длится долго и дает время на размышления. Нам сначала надо было лучше узнать друг друга, сравнить наши взгляды на жизнь. Между нами существовала разница в возрасте, и я не могла не принимать во внимание свою будущую карьеру. Я не знала, как поступить, – беспомощно добавила она. Горечь пропала из ее голоса, но она стала потерянной и немного жалкой. – Он продолжал твердить: все-таки сегодня Рождество, и я должна воспринимать это как обычный рождественский подарок.
– Что было в том пакете?
– Фен для сушки волос. Он сказал, что ему особенно нравилась моя прическа. По утрам он любовался, как солнце играет в моих локонах. То есть во время совещаний в канцелярии, как вы понимаете. Но он, должно быть, выражался фигурально. Зима-то выдалась холодной и облачной. – Она коротко вздохнула. – Фен, вероятно, обошелся ему не меньше чем в двадцать фунтов. Никто, даже мой бывший жених в самый разгар наших близких отношений, не дарил мне ничего столь же дорогого.
Она вновь повторила ритуал с портсигаром, резко протянула к нему руку и, внезапно дернув пальцами, выбрала сигарету разборчиво, словно это была шоколадная конфета – нет, не эту, а вот ту, – и прикурила ее с хмурым видом.
– Мы сидели вместе, и он поставил на проигрыватель пластинку. Боюсь, сама я не любительница музыки, но мне подумалось, что она поможет ему отвлечься. Мне стало его очень жалко и не хотелось оставлять его в таком состоянии. Он пристально смотрел на меня, а я не знала, куда деть глаза. Наконец он подошел и попытался обнять меня, но я сказала, что мне пора домой. Он проводил меня до машины. Вел себя предельно корректно. К счастью,