Конунг Вальдамар ответил на его речь и сказал так: «Из тех малых лучей, которые сияют моему разуму из твоих прекрасных увещеваний, я думаю, что мораль христиан лучше нашей. Но долговременная привычка к прежней вере удерживает меня, так что я плохо понимаю, что к ней относится. И кроме того, мой разум говорит, что было бы безрассудством покинуть ту веру, которую мои родичи и предки сохраняли всегда во всю свою жизнь, один вслед за другим. Поэтому я хочу в этом трудном деле послушать сначала мнение княгини, которая гораздо умнее меня, а потом всех других хёвдингов и наших советников». Была тогда большая овация после речи конунга.
А когда наступила тишина, княгиня начала свою речь так: «Этот муж О лав пришел к тебе, конунг, тогда, когда он был ребенком по возрасту, когда он только что вернулся из изгнания и большой неволи; принял ты его, чужеземца и незнакомца, под свое покровительство, ты взрастил и воспитал его с такой любовью, как своего собственного сына. Он так сумел употребить это на пользу, что укрепил и увеличил твое государство со всем благорасположением, как только смог что-то предпринять по своему возрасту и силам; поэтому он был любим всеми добрыми людьми. Теперь он отсутствовал некоторое время и сделался другом и добрым советником тем хёвдингам, которым он не так должен был отплатить добром, как тебе. Кажется также, что он с великим усердием и большой серьезностью предлагает то приличествующее дело, о котором он печется и которое всякому разумному человеку покажется спасительным. Поэтому моя совесть дает мне понять, что твоя мать, конунг, предвидела некогда этого самого мужа и что многие другие предсказатели и мудрые люди этого государства предсказали, что один чужестранный человек будет здесь воспитан, тот, что не только украсит это государство ярким светом своей мудрости и знания, но чья благость прекрасно расцветет и повсюду в других местах. Я поняла это давно по его облику, и с тех пор он мне всегда был более приятен, нежели другие молодые люди. И это справедливее, чем то, что люди пытаются подозревать, будто нечто порочное может скрываться за нашей близостью». Княгиня окончила свою речь так, что все похвалили ее красноречие и мудрость. Тем завершился тинг, что все с Божьей помощью и при поощрении княгини обещали принять истинную веру. В это время прибыл из Грикланда епископ Палл по просьбе конунга Олава, и крестил конунга Вальдамара и княгиню Аллогию, и весь народ их, и укрепил их в святой вере. [Следует восхваление Олава, верного служителя Царя Небесного, проповедовавшего святую веру, прежде чем сам он был крещен.]
То, что было сейчас рассказано о христианской проповеди Олава Трюггвасона в Гардарики, не является невероятным, потому что одна превосходная и правдивая книга, которая зовется Ymago mund, говорит ясно, что те народы, которые зовутся руссы, полавы, унгарии, крестились во дни Оттона, того, который